Глава первая
Ради справедливости
Год 333-й второго тысячелетия Новой эры обернулся для жителей Валинойского королевства временем перемен и тяжелых испытаний. Лето и осень выдались сухими и жаркими, зима – напротив, небывало холодной. На тихоморском побережье лежал снег, а озеро Лаго ди Монтагна можно было пересечь в седле, когда оно от края до края покрылось льдом.
С Эльпийского хребта дули ледяные ветры. Они промораживали землю; за неурожаем последовал голод. Поползли слухи, что на севере Истарии свирепствует чума, а на большаках, якобы, стали замечать страшных созданий. Одетые в черные лохмотья, молчаливые, они бредут неизвестно куда и зачем, распугивая пилигримов и крестьян. Люд зароптал: мертвые поднимаются из могил! По всем признакам – близок конец Света.
В тот злополучный год счастливой и размеренной жизни мареапольского стражника Марика пришел конец. А случилось вот что: во-первых, Марик окончательно утратил веру в божественное провидение, на которое, впрочем, и раньше не слишком уповал. Во-вторых, он выгнал из дома жену.
Спроси кто Марика, добропорядочный ли он гражданин, тот мог бы с чистой совестью назвать себя таковым. Марику были свойственны добродетели, такие, как живой и острый ум, сильный и дерзкий характер, большая душа, способная, как ни чья другая, к настоящей любви. А о его храбрости вообще были сложены притчи во языцех.
Да, Марик был храбрым. За тридцать прожитых на белом свете лет он испытал всякое, но по-настоящему пугали его всего две вещи – слепая вера и глубокая нищета. Еще с тех ранних пор, когда он был пацаном, Марик возненавидел собственную мать – за ее величайшую религиозность, с размерами которой мог сравниться разве что ее невыносимый характер.
Истинная вера, что предписывала всем добропорядочным рабам божьим проживать срок земной в смирении и бедности, висела над семьей Марика подобно облаку, укрывающему от палящего солнца, хоть сам Марик назвал бы его грозовой тучей.
Мать его проявляла упрямство сильной и своенравной женщины, строго следя за тем, чтобы семья жила по закону божьему. Так что детство Марика проходило в смирении и бедности, а иными словами, в глубокой нищете, из которой семья не вылезала, хоть и трудилась, не покладая рук.
С утра до ночи Марик с отцом и братьями возделывал крошечное поле, кормил кур и уток, пас овец. Нанимаясь к нобилю на целые седмицы, он рубил лес и работал на каменоломне. Но семья едва сводила концы с концами. Иной раз не хватало даже на еду. И не удивительно, ведь почти весь семейный заработок жертвовался деревенскому храму!
Храм богател, поп от души благословлял лучшую прихожанку своей паствы, а семья лучшей прихожанки жила впроголодь. Безвольный отец помалкивал. Молчали и братья. Разговор о деньгах зашел лишь однажды, когда старший брат Марика надумал жениться.
И тогда мать назвала сына безбожником, потому как именно безбожники заботятся о собственном благе на земле прежде небесной благодати и следующей, настоящей жизни. И чтобы у старшего сына не возникла мысль припрятать кое-что для свадьбы, мать пригрозила ему родительским проклятьем.
Видя это, Марик в раннем возрасте осознал, что он, судя по всему, безбожник. Понял он, что наперед думает о земных благах, а не о небесах, и не боится при этом ни розог, ни материнского проклятья, ни даже Гнева Божьего, о котором постоянно твердила мать.
А боится он всю жизнь прожить в обветшалой лачуге с дырявой крышей, которую некогда залатать, потому что надо работать в церковном огороде; боится непосильного труда на пустой живот и, самое главное, больше всего он боится смиренно взирать на чужое торжество и собственное бессилие.
Поэтому, не дождавшись четырнадцатого дня рождения, Марик ушел из дома, наплевав на обещанные родительские проклятия, и отправился туда, где жизнь, по его представлениям, могла бы сложиться лучше. То есть, в ближайший город, которым оказался Мареаполь.
