Дождь барабанил по стеклам, превращая ночной город в размытое
полотно неоновых отражений. Ссидела за компьютером, утопая в
мягком, призрачном свете монитора. Виртуальный мир — моё убежище.
Здесь, под ником "Тень", бросала вызов всем и вся, владея кодом,
играя с системой, овладевая информацией, как хищник. Мои пальцы
летали по клавиатуре, генерируя сложные алгоритмы, взламывая
защиту, извлекая данные — чистый адреналин.
Но даже здесь, в своей стихии, тяжесть реальной жизни давила,
опустошала, убивала. Когда врач бесцветным, бездушным голосом
объявил "неоперабельно", система дала сбой. Система, которая должна
была спасти мою мать. Система, которую теперь придётся взламывать
мне. И плевать на последствия.
Моя цель — Роулингс. Он — владелец того завода, где моя мать
проработала долгие годы, подвергаясь вредным условиям труда. Он —
причина её страданий. Он — моя цель.
Левые счета Роулингса нашла быстро. Миллионы, нагло припрятанные
на офшорных счетах, манили, словно призрачный огонь. Это — цена его
безответственности. Я брала понемногу, кропотливо заметая следы,
переводя деньги на фиктивные счета, а оттуда — туда, куда нужно.
Маме на лечение, себе на жизнь, даже на благотворительность —
холодная, расчетливая месть, маскирующаяся под доброжелательность.
Я владею ситуацией. И я не остановлюсь. Пока он не заплатит за
всё.
Я так увлеклась игрой, что чуть не проглядела контратаку. В сети
любая ошибка — критична. Я стерла следы, обнулила IP-адреса, но
интуиция кричала: "Беги!" Напряжение сжимало, давило, не оставляя
воздуха.
После сложной ночи, проведённой за заметанием следов, наступило
утро — бледное, холодное, словно отблеск моего страха. Затем —
насыщенный, бесконечный рабочий день в кофейне. Как бариста, я
приготовила сотни чашек кофе, обслуживая посетителей с моей
обычной, спокойной улыбкой — маской, скрывающей напряжение, давящее
изнутри.
Умело разливая молоко, рисуя на пенке изысканные сердечки, я
старалась не впадать в панику. Каждый заказ — ритуал, позволяющий
сосредоточиться, контролировать себя, сдерживать нарастающую
тревогу. Запах свежемолотого кофе — обманчивый, он не мог заглушить
давящее чувство ожидания, опасности.
Но несмотря на суету, к вечеру время словно замедлилось. Мои
мысли — уже не мысли, а тревожные, пульсирующие опасения. Давление
усиливалось, сжимая в тисках. Я закрывала кофейню, прибирая
помещение, запирая дверь и выходя на улицу — сжимая в кармане
флешку — ключ к хорошей жизни, к спасению.
Выходя на улицу, ощутила на себе пристальный, холодный взгляд.
Неприятное, давящее чувство охватило, заставляя меня содрогнуться
от ужаса. Огромный, чёрный внедорожник Lexus LX, с тонированными
стёклами, припаркованный через дорогу, излучал угрозу. Сердце
заколотилось, в жилах вскипела волчья кровь. Опасность! Острая,
неотвратимая.
Я ещё не успела сделать и шага, как двое громил в чёрном —
высокие, крепкие, с бесстрастными, холодными лицами — перегородили
мне дорогу. Их появление — внезапное, резкое, лишающее возможности
высвободиться. Прежде чем я смогла что-либо додумать, они схватили
меня, скручивая руки за спиной.
Их хватка — сильная, болезненная, не оставляющая надежды на
освобождение. Ужас — кипящая лава, раскалённая, неуправляемая.
Страх — давящий, душащий. Они держали меня крепко, не давая
вырваться. Их сила — непреодолимая. Ненависть — раскалённый металл,
расплывающийся внутри.
Я очнулась уже в салоне Lexus LX. Запах дорогой кожи, сигарного
дыма и чего-то ещё, едва уловимого, хищного, вызывал тошноту.
Давящая, тяжёлая атмосфера излучала угрозу.
— Добрый вечер, мисс Холливел. Или, лучше, — "Тень"? — произнёс
мужчина, сидящий напротив.
