«Омерта:
сицилианский кодекс чести, запрещающий сообщать кому-либо о преступлениях, которые могли совершить люди, вызвавшие подозрения».
Энциклопедический словарь
Mario Puzo
OMERTA
Copyright © 1996 by Mario Puzo
Иллюстрация на обложке В. Коробейникова
В коллаже на обложке использованы фотографии: wavebreakmedia, Elena Pal, Kotenko Oleksandr, Justinessy, Zacarias Pereira da Mata, Songquan Deng / Shutterstock.com Используется по лицензии от Shutterstock.com
© Вебер В.А., перевод на русский язык, 2018
© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2018
1967
В сложенном из грубого камня доме в деревне Кастельламмаре-дель-Гольфо, расположенной на средиземноморском побережье Сицилии, умирал великий дон мафии. Винченцо Дзено, человека чести, всю жизнь любили и уважали за справедливость и непредвзятость решений, помощь, которую он оказывал нуждающимся в ней, и беспощадность к тем, кто посмел пойти против его воли.
Рядом с ним сидели три его бывших соратника, каждому из которых он помог добиться власти и высокого положения: Раймонде Априле, обосновавшийся в Нью-Йорке, но не порвавший с Сицилией, Октавий Бьянко из Палермо и Бенито Кракси из Чикаго.
Дон Дзено был последним из истинных вождей мафии, всю жизнь неукоснительно соблюдавшим ее традиции. Он имел свою долю во всех деловых предприятиях, но только не в торговле наркотиками, проституции и прочих противозаконных деяниях. Бедняк, пришедший в его дом за деньгами, никогда не уходил с пустыми руками. Он выправлял несправедливости закона: верховный судья Сицилии мог выносить свои решения, но, если правда была на стороне проигравшего, дон Дзено накладывал вето на это решение, благо для этого у него были и воля, и средства.
Ни один любвеобильный молодчик не бросал соблазненную им дочь самого бедного крестьянина, если дон Дзено разобъяснял ему преимущества освященного церковью брачного союза. Ни один банк не смел забрать землю не вернувшего кредит фермера, если не было на то согласия дона Дзено. Ни один юноша, жаждущий получить образование, не оставался за воротами университета из-за отсутствия денег на обучение. Если они принадлежали к его cosca, его клану, их мечты становились реальностью. Законы, принимаемые в Риме, не учитывали традиций Сицилии, а потому не имели силы; дон Дзено брал над ними верх любой ценой.
Но дону перевалило за восемьдесят, и в последние годы его власть начала слабеть. Он проявил слабость, женившись на юной красавице, которая родила ему славного мальчугана. И старик, понимая, что конец близок, а без него cosca подвергнется сильному давлению со стороны более могущественных кланов Корлеоне и Клерикуцио, тревожился о будущем сына.
Он поблагодарил трех своих друзей за проявленное к нему уважение: они проехали немало миль, откликнувшись на его просьбу. А потом высказал им свое желание. Дон хотел, чтобы его сына Асторре увезли в безопасное место и воспитали в традициях чести, которым его отец следовал всю свою жизнь.
– Я смогу умереть с чистой совестью, – сказал дон, хотя его друзья знали, что за долгую жизнь он приговорил к смерти сотни людей, – если буду уверен в безопасности моего сына. Ибо в этом двухлетнем мальчонке я уже вижу душу и сердце настоящего мафиозо. Ныне это большая редкость.
Он добавил, что хочет выбрать одного из них в опекуны ребенку и успешное выполнение этого ответственного поручения в будущем будет с лихвой вознаграждено.
– Как странно, – взгляд дона Дзено затуманился. – Согласно традициям, истинным мафиозо является первый сын. Но со мной все вышло иначе. Только на восьмидесятом году жизни моя мечта стала явью. Человек я не суеверный, но, если бы был таким, мог бы поверить, что в этом ребенке дух самой Сицилии. Глаза у него такие же зеленые, как оливки, растущие на моих лучших деревьях. И натура сицилийская – романтичная, музыкальная, широкая. Но при этом обиды он не забывает, несмотря на столь юный возраст. Сейчас, однако, он нуждается в защите.
