Новосибирск встречает пургой и морозами. Сидя в самолете, я схожу с ума от неизвестности. Мало того, что в этом городе у Тавади нет филиала, так еще и странная просьба насчет денег из сейфа, которые я должен был положить почему-то в коробку из-под торта. Если это взятка, а в сейфе босс хранит неучтенную наличку, то весьма странная.
Как только приземляюсь, сразу звоню Тавади.
– Прилетел? Хорошо. Дуй в местный роддом.
– Куда? – от удивления даже нарушаю правило: не задавать глупых вопросов.
– В роддом номер два. У тебя со слухом проблемы?
– Просто все так неожиданно.
– Потом поговорим. Деньги привез?
– Д-да.
– Тебя ждет у входа в аэропорт машина. Сразу ко мне!
Ветер на улице просто сбивает с ног. Давно уже не сталкивался с такой непогодой. Пытаюсь что-то разглядеть сквозь пелену снега, но все сливается в одну массу.
– Кирилл Михайлович? – голос раздается за спиной, и я поворачиваюсь.
– Да.
– Прошу вас.
Огромный силуэт шагает впереди. Я вижу только черную спину, но сейчас мечтаю спрятаться куда-нибудь от этой пурги. Хорошо, что машина припаркована в нескольких шагах от выхода из аэровокзала. Забираюсь на переднее сиденье и отряхиваюсь.
– Ну, и погодка! Только черти в такую метель свои дела делают, – пытаюсь пошутить.
Неожиданно ловлю косой взгляд парня и присматриваюсь. Этого человека я вижу впервые, и он не представился. Новый сотрудник? Хотя... я вряд ли знаю всех работников компании Тавади.
Тогда, значит, этот громила охраняет босса в мое отсутствие? Тоже не вяжется. Сплошные загадки!
– Поехали? – парень искоса смотрит на меня.
– Да, – секунду наблюдаю, как мощные пальцы поворачивают ключ, и спрашиваю: – Может, расскажешь, что делает в роддоме Новосибирска Арсен Николаевич? Я, когда улетал в Израиль, не слышал, чтобы у него в планах был наследник. А прошла всего неделя.
– Здесь жила его пассия, – глухо отвечает водитель.
Еще удивительнее. Первый раз слышу, чтобы босс заводил любовниц в глубинке. Ему и столичных красоток хватает.
– Какая? Как зовут?
Опять быстрый взгляд в мою сторону, в глаза словно буравчики вставлены, так и норовят просверлить насквозь.
– Поговорите об этом с боссом. Кажется, Лиза.
Его ответ бьет кувалдой по мозгам. От потрясения я не знаю, что сказать, и замолкаю. Смотрю на дорогу, где завивается в спираль метель, слышу снег, стегающий по стеклу, движение дворников и не могу прийти в себя.
Что здесь делает Лиза? Она же вышла замуж и осталась в Москве. Тавади забыл о ней и все время находился в Санкт-Петербурге, решая дела с партнерами.
– Ничего не понимаю…
– А тебе и не надо. Выполняй приказы, и все!
Я растерянно смотрю себе на колени, где в пакете спрятана коробка. Разрозненные пазлы становятся на место. Взятка в виде торта, подаренная в роддоме, вряд ли кого-то удивит. Но что делает Тавади в роддоме? Пытаюсь в уме подсчитать срок беременности, ничего не получается. Если она ждала ребенка босса, тогда уже должна была родить. А если это ребенок ее мужа, по всем срокам рано.
– Тортик на родины везешь? – выдергивает меня из мыслей водитель.
– Не твое дело!
– Вот и поговорили.
Кошусь на соседа. Здоровенный мужик! Плечи занимают всю спинку кресла. Я тоже высокий и крупный, но тут просто гигант. Он делает вид, что не замечает моего интереса. Вытягивает шею, всматриваясь в лобовое стекло, и тихо матерится. Неожиданно мой взгляд приковывают черные полоски на коже водителя. Напрягаю зрение: странные щупальца выглядывают из-под воротника и прячутся под волосами.
«Чаки? – шокирует открытие. – Что здесь делает Чаки?»
Холодным потом покрывается спина. Надежда, что босс оставил девушку в покое и позволил ей жить своей жизнью, тает, как дымка. Неужели этот урод что-то сделал с Лизой? Сердце сжимается от ужаса, спазм перекрывает дыхание, и я закашливаюсь в приступе паники.
