Миссис Кэтрин Грейв аккуратно завернула на подъездную дорожку к
маленькому коттеджу, утопающему в буйной зелени и сверкающему
бликами от проблесков солнечных лучей между листвой.
Ей всегда нравился этот район. Тихий и спокойный, где жили люди,
которым была не по душе городская суета. Череда опрятных домиков с
ухоженными газонами напоминала картинку из журнала, где
домохозяйки, больше напоминавшие моделей на фоне своего прекрасного
жилища, олицетворяли рай на земле.
Заглушив мотор, она внимательно осмотрелась. Коттедж явно был не
новый. Краска местами облупилась и выцвела. Ступеньки на небольшом
крыльце были истерты, и между ними уже виднелись щели. Старое
кресло-качалка, стоявшее на веранде, слегка покачивалось и
поскрипывало. Спокойствием и уютом, казалось, был пропитан каждый
миллиметр этого дома.
Входная дверь, с большой стеклянной вставкой, была просто
прикрыта, что показалось ей очень странным. Внизу было еще одно
маленькое окошко, больше напоминающее лаз. Хммм…
Наконец, выйдя из машины, она направилась к двери и, поднявшись
по скрипучим ступенькам, постучалась. Потом подождала какое-то
время и опять постучалась. Затем подумала, что раз дверь прикрыта,
то это своего рода приглашение. Поэтому открыла ее и шагнула
внутрь.
Первое, что ее поразило, была абсолютная тишина. Но не мертвая,
а мирная. Тишина дома, где кто-то живет, но просто внезапно
ненадолго вышел.
В холле слева располагалась лестница на второй этаж. Прямо от
входной двери шел коридор, видимо, в кухню или в зал. Справа
виднелись двери еще в две комнаты.
Нерешительно замерев, Кэтрин прочистила горло. Навострила уши,
пытаясь уловить шорох движения.
Ничего.
Ладно.
- Эээ… Прощу прощения… - проговорила она в тишину, чувствуя себя
полной дурой.
Ничего.
Что ж, обладая своего рода женственной мужественностью, Кэтрин
решила пройти дальше. Но, уже выставив ногу для шага, так и не
смогла завершить это действие. Из комнаты справа, в холл вышел
большой черный кот. Очень большой. Абсолютно черный. Кот. Без
пятен. С желтыми горящими глазами.
Вальяжно прошествовав на место прямо напротив Кэтрин, он
остановился в этой точке и сел. Вперив свой немигающий взгляд в
оторопевшую гостью, он замер в позе любимой кошки египетского
фараона, всем своим видом олицетворяя символ стража этого дома.
Золотистая босоножка гостьи так и не коснулась пола. Казалось,
это будет чистым святотатством - нарушить покой священного места,
под сенью которого живет потомок столь древнего рода.
Волшебство момента нарушил еще один потомок, но видно, что уже
не с такими антикварными корнями. Рыжая нахальная морда,
высунувшаяся из-за угла, явно обрадовалась появлению гостьи.
Промурлыкав победную песню самца в весенне-брачный период, он лихо
исполнил кошачий стриптиз с дверным проемом, потираясь об него в
разных вариациях, а затем развернулся к Кэтрин своим задом, являя
миру весьма внушительное хозяйство.
Она поморщилась.
Кокетливый взгляд, брошенный на нее, явно призывал, чтобы Кэт
выразила свое восхищение его талантом… и не только. Раздавшиеся
глубоко в доме шаги, позволили ей, наконец, облегченно выдохнуть и
поставить ногу.
Мелькнула сумасшедшая мысль: приемлемо ли в этом случае
поблагодарить католического бога. Может, здесь владычествует только
египетский сонм?
Появившаяся из глубин дома девушка, быстрыми шагами направилась
к ней.
- О, здравствуйте. Я не услышала, что кто-то подъехал. Была в
мастерской. Надеюсь, мои мальчики хорошо вас встретили?
- Вполне, - выдавила Кэтрин, разглядывая хозяйку дома, и, по
всей видимости, котов. Нежная красота девушки затронула лирическую
струнку в весьма неромантичной душе Кэтрин. Ей претили слезливые
рассказы и приторные хеппи-энды. Суровой рукой и решительными
действиями она весьма успешно избегала «розовых соплей».
