Это был 2021 год, когда в нашем маленьком городке Либби, штат Монтана, начались исчезновения молодых девушек, которых в последствии находили мертвыми в устьях рек, лесах и озерах. Либби, на сколько я его помню, всегда славился неописуемой красотой природы и дружелюбными жителями. Городок это был маленький (население едва достигало 3000 человек), но несмотря на это, был развитым. Лесная промышленность здесь была основной. Каждый третий житель работал на лесной фабрике, и получал довольно хорошие деньги. Относительно недавно город стал приманкой для туристов, которые были в восторге от местной плотины Либби, которую мы – местные, называем озером. На весь город был один паб, больница, муниципальная и частная школа, кофейня и церковь, куда ходило большинство нашего населения.
Я же, не была в их числе. Я не верила в Бога, потому что Бог не хотел верить в меня, тогда, когда я так нуждалась в нём, тогда, когда, кроме веры в него, у меня не оставалась ничего, он не отозвался.
Я была сиротой. Не с рождения, а когда мне было три года, родители погибли в автокатастрофе. Я их не помню, как и не помнила раньше своих двух родных старших братьев – Ронана и Дамиана. Ронан был старшим, сейчас ему было уже двадцать пять лет, а на момент гибели родителей всего десять, он тоже плохо помнит тот день и старается не вспоминать его. Дамиан придерживался того же мнения, что и старший брат. Дамиан был младше его на четыре года, но во всем и всегда потакал брату. Начиная с того момента, как мы попали в интернат. Я смутно помню, те восемь лет, проведенные в этой тюрьме для детей. Помню лишь, что нам почему-то приписали четвертого ребенка, у которого родители так же погибли. Мне тогда было уже восемь лет, когда наша кураторша принесла в спальню братьев младенца и буквально швырнула его на постель Ронана с отвращением.
– Четвертый вам, – злобно буркнула женщина, – пусть растет с вами.
– Что? Вы с ума сошли?! Он же младенец! – закричал Дамиан, переглядываясь со мной и Ронаном, который растерянно таращился на извивающийся в истерике маленький комок. Кураторша ушла, а мы втроем нависли над мелким и наблюдали за его криками. Я тогда впервые видела, как Ронан убаюкивал его, а затем и ближайшие два года, пока малец наконец-то не перестал верещать при любой удобной возможности.
