— Ты — дебил! — сказала очередная в его жизни баба и с высокой
трагедией звучно захлопнула за собой дверь.
Минута, вторая. Парень лишь истерично рассмеялся. Наконец-то
сплавил дуру, аж камень с души свалился. Нет, на самом деле
Илларионов не был подонком или мажором, для которого случайная ночь
с девушкой ничего не значит. Все куда интереснее.
Размышления неожиданно прервала резко открывшаяся дверь. Чуть
нервно не подавился. Как он мог забыть, что зло всегда
возвращается?
— Ты даже не остановишь меня?! — раздраженно спросила Олеська на
всю общагу.
— А должен типо? — сухо усмехнулся Серый. — Ты так смешно
бесишься. Можно смело оставаться дома и не ходить в цирк.
Эх, рано обрадовался. Правду говорят: «Г» так просто не
отлипает.
— Вообще-то, да! — зло тыкнув пальцем в грудь, предъявила
шатенка.
— Перекрестись трижды. Мы ничего друг другу не должны, —
равнодушно ответил парень и вернулся за ноутбук.
Она недовольно подбежала к нему, настроенная до победного
вынести мозг. И это вместо того, чтобы просто выбросить саму себя
из его жизни, чего так героически добивался. Жаль у нее гордости не
хватит. Вцепилась в него, как за свой последний шанс.
— Олесь, дверь-то закрой, дует, — за минуту перед началом
второго акта пьесы опередил истеричку хозяин комнаты.
— Да ты... да ты... — начала было аж заикаться от возмущения
девушка, а затем, отдышавшись перед «забегом», во всех красках
описала какое он чмо и почему.
Илларионов тяжело вздохнул. Ничего нового.
— Дверь-то закроешь? — холодно спросил Сергей, большую часть
давно устаревшей информации пропустив мимо ушей.
Та едва не подавилась собственной слюной. Ему до нее давно всё
это объяснили.
— Смотри, не захлебнись ядом. Мне трупы в общаге не нужны. Как
бы жить еще здесь.
Это стало последней каплей. Умотала из комнаты быстрее
поезда-экспресса.
«До чего она любит строить из себя жертву обстоятельств, куда бы
деться. Все бабы — стервы, этим сказано. Слава богу, хоть свалила.
Теперь с чистой совестью и целой нервной системой можно доделывать
реферат на завтра».
— Нет, ну, ты представляешь, да? — метеором ворвалась в комнату
к своей подруге Олеся.
— Что опять? — сонно поинтересовалась блондинка, нехотя отбросив
в сторону одеяло.
Дурацкий день, как обычно, подкрался незаметно.
— Этот козел даже не поздравил меня с двумя месяцами!
— Да, ужасный козел, — скептически произнесла девушка, а потом
сонно протерев глаза, добавила. — Двумя месяцами чего?
— Как мы встречаемся!
— Точно козел, — с иронией усмехнулась собеседница. — Нынче все
мужики такие. А чего ждала? Букетов роз как в сериалах? Ура, ты
смогла вытерпеть меня два месяца, пошли в кино?
— Не смешно, Танька! Не смешно! — чуть ли не рыдая, произнесла
Олеська.
Таня лишь зевнула.
— Нет, вот что во мне не так? Почему попадаются одни сволочи?! —
всплеснула руками Белова, неизбежно впадая в очередную
истерику.
— Не знаю. Сиськи есть, задница на месте, талия — почти часы.
Черт разбери этих парней, — пожала плечами, про себя в который раз
подметив подозрительное отсутствие соседки по комнате.
Предательница Тоня. Не захотела, видимо, концерты слушать.
Бросила одну. Хоть бы разбудила! Знала ведь о ее привычке:
выключить будильник и продолжать дрыхнуть дальше с чистой
совестью.
— Я — полная неудачница! — снова завела привычную шарманку
подруга, с несчастным видом усевшись на край постели.
Как Щукина не переубеждала — все без толку. Без лишних слов
прошла в пижаме к чайнику, важно заглянула внутрь. Олеся хотела
пострадать фигней? Хай страдает. Лично у девушки сейчас утро,
плевать на какие-то там двенадцать дня.
— Тань, ну, реально, чем я им не нравлюсь? Вон, за Краскиной все
млеют, хотя сама она та еще пофигистка. Даже о салоне красоты не
слышала, судя по состоянию волос! За Литвинской бегают, невзирая на
то, что вообще, говорят, по девочкам. Представь, такая, а мальчики
пачками провожать лезут. Может, это сейчас модно?
