Моя сестра — это горе луковое. Просто сплошное стихийное
бедствие! Говорят, что родители балуют младших детей, а вот в нашей
семье — наоборот. Кристина всегда получала самое лучше, а я
обноски. Она училась в Париже на платном отделении, а я — на
бюджете в родной стране. Кристину восхваляли за каждую тройку, а
мне просто сказали: «Молодец, дочечка, что поступила в лучший вуз
страны на бюджет, но вот Кристина-а-а»…
В результате к своим тридцати годам девушка имела лишь огромный
список побед среди мужчин, но со всех работ ее с позором выгоняли.
Пока, каким-то неведомым мне чудом, она не устроилась секретарем
ректора нашего вуза. Как говорится: работай и радуйся. Нет! То
пьянки, то гулянки… Но апогеем невежливости стал звонок в пять утра
из-за границы:
— Привет, Персик! Я тут немного загуляла с подругами на
девичнике… — на заднем плане слышались радостные хихиканья и пьяные
бредни. — В общем, проснулись мы на пляже в другой стране! Прикинь?
Будет, что детям рассказать!
Подорвавшись на постели, я даже думать не хотела, зачем она
собралась рассказывать об этом детям, волновало больше другое:
— У тебя ведь работа! А если твое поведение повлияет на мою
успеваемость, ты об этом думала?
Уже год как в вузе свирепствовал новый ректор — Прохор
Германович. Бррр… Язык сломаешь! И видок у него такой, словно
приехал головы рубить. В общем-то, так он и поступил: за месяц
своего «правления» выгнал тридцать процентов персонала и всех
студентов, кто экзамен после третьего раза не сдал. Я не
сомневалась, что Кристину за прогул он тоже не простит. И меня
вместе с ней, за компанию…
— Скучная ты, Олька, — фыркнула девушка, и во мне злость тут же
взыграла. Легко быть «скучной», решая чужие проблемы из-за
безысходности! — Я вот зачем звоню… Выйди за меня поработать
сегодня, а? А я до завтра вернусь. Как огурчик, обещаю, буду!
— Кристина… — Зарывшись лицом в подушку, я сдавленно застонала.
— За что?..
— А я тебе травок привезу… Успокаивающих каких-нибудь, — елейно
промямлила та. За этот голосок мама ей все прощала, но я не она. —
А-то ты у нас такая нервная, с ума сойти!
Зажмурившись, я сглотнула досаду. Потому что Кристина бы никогда
не отменила свои планы ради меня. А ведь сестра даже не спросила,
могу ли я подстроить свою учебу под ее работу? Зачем?! Я ведь
ДОЛЖНА. Всем и всегда все должна!
— Во сколько Прохор Германович будет на месте? — понуро
выдохнула, сдаваясь. Настроение тут же упало ниже плинтуса.
— Ты же моя сладенькая! Я тебе сообщением сейчас все сброшу, —
взвизгнула она радостно и тут же замялась: — Только… Эм… Зайчик,
одень что-то поприличнее, идет? А то твои вещички, они… Ну… Как
помягче сказать-то?..
Я положила трубку и с трудом сдержала желание разбить сотовый об
стену. Гардероб мой ей не нравится, да? А может причина в том, что
в тридцать лет сестру до сих пор содержат родители, а я на все
зарабатываю сама? Подработки в кафе, написание дипломных работ за
горе студентов, раздача флаеров…
Покрутившись перед зеркалом в строгом черном платье с белым
V-образным воротником, расправила короткие рукава с цветной
вышивкой и собралась уже заплетать волосы в две косы, как пришло
первое сообщение: «Юбка обязательно ниже колен, рукав длинный,
ворот высокий!»
— Без тебя разберусь, — закатив глаза, отмахнулась я.
Не знаю, каждый ли день Прохор Германович приходил на работу
после обеда? Судьбинушка отвела от встречи с этим монстром. Но на
замену Кристина просила выйти к половине второго дня.
— Что?! Ты серьезно? — ахнула я, когда сестра вдруг призналась,
что прячет ключ от приемной прямо посреди вуза. Около лестницы
стоял высокий постамент с выпуклыми частями тела первого ректора
вуза. Так вот, та самая связка возлегала прямо в каменных штанах.
Хочется верить, что никто не заметил, как я что-то активно и упорно
там выискиваю…
