— Мама, расскажи мне сказку.
Она села на кровать рядом с сыном.
— О ком?
— О папе.
Слезы непроизвольно навернулись на глаза.
— Ты опять плачешь? Почему? Ты сама мне рассказывала, что
ему там хорошо и спокойно, что он нас видит. Зачем плачешь?
— Я не плачу, просто скучаю. А хочешь, я тебе почитаю?
— Нет. Хочу такую сказку, чтобы была сначала твоя, а когда
расскажешь — моя. Понимаешь?! Чтобы ее знали только ты и я.
— Сынок, я же не сказочница. Я не умею красивые сказки
сочинять. Были писатели, они сочиняли замечательные истории,
которые читают каждому ребенку в мире. На разных языках, и все
любят эти сказки.
— А я люблю твои. Те тоже ничего, но твои лучше.
Она рассмеялась. Это было так здорово, хотя, наверно,
неправильно, только безумно приятно. Это была невероятная связь
сына и матери.
***
Ее мальчик давно спал, а она все никак не могла. Слезы
катились и впитывались в подушку. В голове снова и снова всплывали
картинки из прошлой жизни. Их свадебный танец… Они столько времени
потратили на то, чтобы научиться танцевать и столько танцевали
вместе. Каждый танец был счастьем. Глаза в глаза, руки, касающиеся
друг друга. Они забывали, где они и зачем, и смотрели друг другу в
глаза, периодически не слыша тренера. А она просто любовалась ими,
такими красивыми и молодыми.
Свадьба! Летящие лепестки роз. Восторженные взгляды его
друзей - завистливые подруг. И их танец. Как будто первый, такой…
Воздушный. Его руки на ее теле, и полет, буквально полет с ним,
навсегда.
Кто же мог знать, что это навсегда так быстро закончится? За
что?
Она так часто задавала этот вопрос: за что? Почему так
случилось?
Он был таким молодым. И она его так любила…
Почему люди, которым и жить-то не обязательно, живут и
здравствуют, а его больше нет?
— Нет! Нет! Это неправильно, так не должно быть, —
слезы уже душили, и она захлебывалась.
Картинки танца и свадьбы исчезли, осталась лишь боль.
Неутихающая и все еще болезненно-острая. Время было не властно над
этой болью. Ее душа стала сплошной раной в тот момент, когда она
услышала, что его больше нет.
Опять навалились воспоминания.
Она приготовила ужин и ждала. Сынишка строил что-то из деталей
конструктора Лего. Играла музыка. Обычный вечер. За годы
вместе — он стал просто обычным.
С минуты на минуту раздастся звук поворачивающегося ключа в
замке, она выйдет в прихожую, вытирая руки о полотенце на поясе,
сынишка вприпрыжку выскочит из комнаты с радостным криком: «Папа!».
Он поднимет сына высоко над собой и подбросит к потолку. Потом с
улыбкой подойдет к ней, обнимет и нежно поцелует.
Всё как обычно. Всё как всегда.
Только не в тот день.
Минуты шли и шли, скапливаясь в часы, а его все не было…
Сын попросил кушать, она дала. Не держать же ребенка голодным.
А потом ожидание стало невыносимым. Тогда и раздался телефонный
звонок. Он был в больнице. Его оперировали.
Она не помнила, как добралась. В холле уже были его родители.
Мать плакала. Но они тоже ничего не знали, просто ничего.
Время тянулось невероятно медленно, а потом появился врач.
Она почти не слышала, что он говорит, только лишь понимала, что
счастье осталось в прошлом. А теперь пришло горе.
И пусть он бы просто остался жив, хоть какой, хоть в
инвалидном кресле, хоть в коме, но только был бы жив.
А все было не так. Его больше не было.
Просто не стало самого близкого и любимого человека. Просто не
стало.
Просто…
Смерть — это ведь вообще просто. Был — и нету. Жил,
дышал, любил, родил сына, и все исчезло в один миг.
