Люба стояла в углу зала. «Как здесь красиво». Она представляла
себя в сказке или на царском балу… Множество детей разных возрастов
бегали и играли вокруг елки, некоторые были в карнавальных
костюмах, другие просто нарядно одеты. Люба не хотела к ним, она не
привыкла играть с детьми, да и на елке была впервые. Любе было пять
лет. Но сегодня, на елке для детей научных сотрудников, она была
счастлива. Во-первых, ее никто не знал, и она могла разглядывать
всех, никого не стесняясь. Во-вторых, она ждала чуда, потому что,
как и любая маленькая девочка, верила в чудеса. В-третьих, это был
ее первый бал, первый праздник в ее жизни.
Вчера они с отцом ходили в магазин. Люба сама выбрала это алое
бархатное платье с белым широким поясом и белым кружевным
воротничком. Ее тонкие худые ноги в белых колготках смешно торчали
из-под платья, но девочке все очень нравилось, особенно
ярко-красные лаковые туфельки с пряжками.
Люба не была красивой, отец говорил, что она похожа на мать, но
та была яркой, броской женщиной, а Люба — серой мышкой.
И вот она стоит в своем углу, отец отошел и разговаривает с
каким-то мужчиной, праздник с минуты на минуту начнется.
И чудо случилось… К Любе приблизился молодой человек лет
одиннадцати-двенадцати. Как он был красив, будто из сказки про
звездного мальчика.
— Ты будешь со мной танцевать? — спросил он.
— Да, — шепотом сказала девочка, но тут вернулся
отец.
— Извини, нам пора.
— Но праздника еще не было.
— Мне надо на работу, Люба, это не обсуждается!
— Пригласи кого-нибудь другого, - со слезами в голосе
сказала Люба своему сказочному кавалеру, взяла отца за руку, и они
ушли.
Люба опять была дома одна. Сначала она бродила по комнатам. Но
не найдя ничего интересного, зашла в библиотеку отца, взяла книжку
про пиратов и погрузилась в опасный фантастический мир… Уснула она
там же, в библиотеке, и снилась ей пиратская шхуна и мальчик из
сказки.
Утром из больницы вернулся отец. Приготовил завтрак. Все было
как всегда. В понедельник и вторник отец говорил с ней только на
английском, среду и четверг — на немецком, а пятницу и
субботу — на французском. В свои пять лет Люба уже свободно
говорила на четырех языках и училась в третьем классе школы. «Моя
задача — дать тебе хорошее образование», — говорил отец и
делал все, что мог.
Люба не гуляла на улице, не смотрела телевизор, она много
занималась, читала и мечтала. Единственным человеком,
присутствующим в ее короткой одинокой жизни, был отец. Он поздно
приходил с работы и, как правило, не один. Отец любил женщин, а
женщины любили его. Но когда они уходили, он занимался с
дочерью.
«Моя задача — дать тебе хорошее образование, —
повторял папа. — Я, наверное, плохой отец и никакая мать. Но
образование ты получишь».
Люба очень старалась. Она его очень, очень любила…
Девочка ушла… Саша разочарованно подошел к матери. «Какие у нее
были грустные черные глаза», — думал Саша и тут услышал
разговор матери с женой отцовского начальника.
— Видела? Значит, у Корецкого все-таки есть дочь, а мы
гадали, правду говорили или как.
— А какая она худая! Как мужчина в его возрасте один
справляется с ребенком? Интересно, она нормальная?
— А мне интересно, его ли она? Если та история —
правда, то есть ли гарантия, что девочка его?
— Никакой, но живет она явно с ним. И зачем она ему, при
его-то положении и достатке?
— Действительно, недостатка в женщинах у него нет. Нашел бы
приличную и родил по-человечески. А то воспитывает неизвестно кого.
Девочка явно больная, бледная, худющая, одни глаза. И взгляд дикий
какой-то.
