Итак, уважаемый читатель, если вы прочли т.27 этой книги, то вы уже знаете, как бессмысленно и кроваво не говоря уж о «славе» закончилась для руководств СССР их геополитическая авантюра с созданием «ОАР», а потом всестороння поддержка диктатуры М. Кадафи под –«вывеской»– «ивийской социалистической республики»!
Но этими авантюрами в Кремле тогда не ограничились. Они, внедрившись на Африканском континенте вскоре обратили свое внимание на еще одну африканскую страну! к которой еще со времен Российской империи у тогдашней России были свои геополитические претензии.
Это очень важный момент в нашем повествовании, и я сразу о нем хочу сказать пару слов, чтоб ы потом больше не возвращается к этому вопросу.
Отношения между Российской империей и Эфиопией
Прибытие в начале 1898 года в Аддис-Абебу русской дипломатической миссии во главе с П. М. Власовым положило начало официальным отношениям между двумя странами.
Успешное, по крайней мере на первом этапе (до 1907 года), развитие русско-эфиопских отношений объяснялось главным образом тем, что Россия не участвовала в колониальном разделе Африки и, следовательно, не представляла никакой угрозы для Эфиопии.
Как соперница Великобритании и Италии в европейской политике Россия объективно становилась в Эфиопии политическим противовесом империалистическим планам этих держав.
Перед русской миссией ставилась задача «снискать доверие Негуса и по возможности охранять его от козней наших политических соперников, в особенности англичан, преследующих в Африке столь честолюбивые, хищнические цели».
Отсутствие ярко выраженных политических и экономических интересов в Эфиопии позволило России занять место благожелательного советчика при эфиопском императоре. К тому же российские офицеры своим участием в военных экспедициях эфиопских войск внесли немалый вклад в дело укрепления территориальной целостности Эфиопии.
Однако незаинтересованность российского правительства в африканских делах, определившая Эфиопии место на периферии политических интересов России, обусловила неактивный и относительно вялый характер русского присутствия в этой стране.
Из всех европейских держав только Россия не заключила с Эфиопией договора, который обеспечил бы ей режим наибольшего благоприятствования в стране.
Советский историк А. А. Ханов объясняет отсутствие у МИД России четкой линии в отношении Эфиопии финансово-экономической неконкретностью России по сравнению с ее основными соперниками и необходимостью сосредотачивать усилия на районах жизненно важных интересов России в тот период – в Европе, на Дальнем и Ближнем Востоке:
«Возможности и потребности русской дипломатии сотрудничать с Эфиопией для ведения совместной борьбы с Англией существенно сократились после поражения России в русско-японской войне 1904—1905 гг. и окончательно свелись к нулю после вступления России в Антанту в 1907 г.».
Русским дипломатам пришлось работать в Эфиопии в обстановке нараставшего противодействия западноевропейской дипломатии, не желавшей укрепления позиций России в этой стране.
Интриги западноевропейских дипломатических представителей вкупе с усиливавшейся прогерманской ориентацией влиятельной части эфиопского истеблишмента привели к тому, что постепенно официальные русско-эфиопские связи сошли на нет. В те годы единственным успешным мероприятием в отношениях между странами стала организация и последующая деятельность российского госпиталя в Эфиопии.
Однако в 1906 году он всё же прекратил свою работу, а его персонал был отозван в Россию.
Однако в целом действия России в Эфиопии на рубеже XIX и XX веков, и особенно ее бескорыстная дипломатическая и материальная поддержка, явились важным фактором укрепления положения этой страны.
