Операция «КЛОНдайк»

Автор выражает благодарность

своему другу и советчику

Дмитрию Сергеевичу Кирюничеву,

к сожалению, уже покинувшему нас,

а также другим своим консультантам:

Владимиру Гилю,

Татьяне Комаровой,

Владимиру Никулину,

Ольге Шамкович,

Сергею Чухонцеву,

Сергею Михайлову,

Сергею Бурылову,

Виктории Михайловой,

Вячеславу Малыгину,

Константину Новикову,

Александру Кашину,

Жанне Сидоровой,

Сергею Голенскому,

Леониду Шпектру,

Константину Вураки,

Геннадию Трушкину,

Сергею Давитая,

Виктору Блюменфельду,

Святославу Буянову,

Анне Всемирновой,

Ольге Докаленко,

Светлане Син,

Михаилу Окуню,

Владимиру Зюзько,

Андрею Неклюдову,

Игорю Яковлеву

за помощь при написании этого романа

Посвящаю Анатолию –

мужу и другу

Санкт-Петербург, 1998 год

– Дорогая, возможно, ты и права, я негодяй! – устав спорить, согласился Леонид и, чуть отстранив трубку, попытался потереть опухшее за время этой телефонной разборки ухо.

Из трубки полилось довольное журчание торжествующего голоса.

– Но моя мама меня все равно любит! Даже таким… – Приведя этот, на его взгляд, самый убедительный аргумент, он попытался оставить за собой последнее слово.

Женский голос в трубке на секунду замер, а потом негодующе сообщил, что она-то – не его мама и терпеть его эгоизм не намерена…

Леонид отодвинул трубку подальше от уха. Рассказ о его эгоизме обыкновенно занимал не менее сорока минут подробного повествования, но не в его правилах было обрывать собеседника. Это было бы невежливо… К тому же именно он явился причиной досады этой словообильной женщины. Приходилось терпеть и, уныло уставившись в потемневшее окно, слушать далекий возмущающийся голос.

«А погоды стоят мерзопакостные…» – констатировал он неоспоримый факт, вслушиваясь в крупчатый шорох бьющегося о стекло сухого, колючего снега, который горстями швырял в окно порывистый ветер. В этот момент ко всем этим звукам прибавился еще один – кто-то позвонил в дверь.

«Интересно, кого это принесло в такую погоду?» – удивился Леонид.

– Лёня, Лёня! – раздался из прихожей голос его матери Серафимы Васильевны. – К тебе пришли!

– Кто там, мама? – прикрыв телефонную трубку рукой, спросил он.

Не получив ответа и почувствовав возникшее напряжение за спиной, Леонид повернулся к двери.

Со странным выражением лица в дверном проеме появилась Серафима Васильевна и, привалившись плечом к косяку, ошеломленно посмотрела на сына.

– Мама, что случилось? – встревоженно спросил он. – Кто там пришел?

– До тэбе прийшов мий внук, – дрогнувшим голосом ответила Серафима Васильевна, в минуты волнения всегда переходившая на родной украинский язык.

– Кто-о? – оторопело спросил Леонид и, забыв о всякой вежливости, положил надоевшую телефонную трубку на рычаг.

Протиснувшись мимо застывшей в дверях матери, он выглянул в коридор.

У порога в заметенной снегом одежде стоял высокий подросток лет четырнадцати. На полу у его ног громоздился рюкзак, с которого стекали капельки от быстро таявшего снега, образовывая на любимом мамином половичке темное неровное пятно.

Парнишка стащил с головы большую меховую шапку и, встряхнув черными волнистыми волосами, произнес сиплым простуженным голосом:

– Здравствуйте… Меня зовут Лёня, – и, помолчав, добавил: – Я ваш сын. – На последних словах он вдруг начал оседать на пол.

Леонид едва успел подбежать и подхватить его.

– Бидна дитына! Треба скынуты одежу, вона ж вся мокра! – торопливо опускаясь на колени рядом с ними, воскликнула Серафима Васильевна и начала быстро расстегивать пуговицы на промокшем пальто мальчика.

Осторожно сняв с непонятно откуда взявшегося сына верхнюю одежду и обувь, Леонид поднял его на руки и отнес в комнату. Положив мальчика на диван и прикрыв его теплым пледом, он тронул рукой его пылающий лоб и, повернувшись к матери, спросил: