– На старт приглашается…
Я сидела на трибунах и глотала слезы. Вокруг меня шумели немногочисленные зрители: родители спортсменов, их друзья или просто те, кто занимался в одном клубе. А я просто сидела, мрачно смотря на боевое поле – именно так называется манеж для соревнований.
Финальный тур отборочных соревнований всегда самый зрелищный, именно по его результатам и формируется городская сборная. Всадники один за другим выезжали на белоснежный песок, выполняли программу езды и уходили, а я просто смотрела, хотя должна была быть среди них. Я была одной из главных претенденток и вполне могла бы побороться за медаль, если бы за неделю до стартов у меня не отобрали лошадь.
Я всхлипнула. Предатели, какие же все предатели! И тренер, и мой Василек, который под другим всадником исполнял все то, что мы разучивали на тренировках: переходы, остановки, подъемы в галоп… Под Риткой.
– Ты же понимаешь, Маргарите эти соревнования нужнее, – пряча от меня взгляд, оправдывалась Анастасия Леонидовна, наш начальник конной части, а попросту начкон.
– Неужели? – фыркнула я. – Она ведь прошлый этап еле проехала.
Мой тренер Яна, стоящая за ее спиной, только сокрушенно покачала головой.
– У нее же конь захромал, и вот…
– А обо мне вы подумали? – выкрикнула я. – Я столько сил потратила на эту лошадь!
– Ольга, ты же понимаешь, что Василек не твой, а клубный, – строго оборвала меня Мария Петровна. – И у тебя все равно не хватит денег на сборы и соревнования. Так что давай без истерик.
Возражать не стала, прекрасно понимая, что бесполезно. Анастасия Леонидовна была права: конный спорт – удовольствие не из дешевых, и вряд ли мои родители могли бы потянуть все это.
А вот Рита, из-за которой я осталась без лошади, была дочерью мэра нашего города. И прекрасно знала, что за деньги могут сделать многое. Тренировки моя соперница, а теперь и врагиня, посещала нерегулярно, лошадь, купленную за границей, ей всегда чистили и сделали. Все это было возможно, поскольку мэр щедро платил за то, чтобы дочь могла блеснуть в белых бриджах, темно-сиреневом рединготе, шлеме с узорами из страз и белоснежных перчатках.
Перчаткам я завидовала больше всего: удобные, легкие, они прекрасно садились по руке, а тыльная сторона липучки тоже была усыпана стразами, которые так и переливались на солнце. Я мечтала, что однажды куплю точно такие же и буду выступать в них.
О собственном шлеме и рединготе я даже не мечтала. У меня вообще ничего не было, кроме трикотажных лосин, жилета и огромного желания заниматься верховой ездой. Я приходила в клуб почти ежедневно, помогала чистить, седлать, убирать денники – помещения, где стоят лошади. А еще я старалась подсмотреть тренировки, вызывалась погонять лошадей на корде – специальной веревке, позволяющей контролировать лошадь без всадника на спине.
Как я радовалась, когда наконец мне дали лошадь для подготовки к соревнованиям, хотя от Василька на тот момент отказались все. Приехавший за компанию с Риткиным, этот конь был очень зажатым, а стоило немного потянуть за повод, мгновенно срывался в галоп.
Мне стоило большого труда завоевать его доверие и объяснить, что так делать не стоит. Я даже несколько раз падала, старательно скрывая от мамы синяки, но результат того стоил. Я почти не сомневалась, что мы с Васильком сможем выиграть. Когда нас увидела Рита и сказала папе, что хочет выступать именно на этом коне. Возразить никто не посмел – так я осталась без лошади и соревнований.
– Ты можешь проехать на ком-нибудь другом, сложно что ли? – Пыталась на следующий день в школе приободрить меня подруга Лика, когда я на перемене рассказала ей о том, как со мной поступили. До соревнований оставалось шесть дней, и Лика хотела узнать, когда езды, чтобы поддержать меня.
