Глава 1. Три минуты до понедельника
Катя проснулась за три минуты до будильника – и это раздражало сильнее, чем сам будильник. Будто организм подписал с реальностью мелкий договор: «Мы не опоздаем, но и не выспимся». В комнате висел мягкий, неуверенный свет, как на затянувшихся титрах фильма, который все уже видели.
Щёлкнул чайник. На кухне кофемашина коротко кашлянула и ожила, пока радио в углу попыталось изобразить бодрость: диктор хрустко пожелал «продуктивной недели», словно это была бесплатная опция по умолчанию. Катя босиком подошла к подоконнику – каменная кромка была прохладной и честной, как факт. Она поставила кружку так, чтобы пар касался стекла. Запах свежемолотого – терпкий, обжигающий – поднялся ленивым облачком. За окном дождь размазывал город, будто кто-то экономил на чётких линиях.
– Доброе утро, стабильность, – сказала она в воздух и подула на кофе. Пар отступил, вернулся, отступил снова. Упрямый.
Зеркало в ванной встретило знакомую женщину двадцати семи лет с взглядом человека, который давно научился не спорить с понедельниками. Волосы отказались лежать «как в рекламе», кожа просила выходной. Катя подтянула хвост, протёрла боковую полосу на стекле – криво, передумала, протёрла ещё раз, потому что криво – это тревожит.
Чудеса – это когда в кино героиня умывается, и вдруг сюжет. В жизни – умываешься, и всё тот же счёт за интернет.
Ровно в 7:12 телефон выдал напоминание: «Автобус 17 – через 8 минут». Катя кивнула, как будто телефон мог оценить её дисциплину, и по дороге к шкафу зацепила рукавом стопку ровно сложенных носков. Стопка сползла, носки рассыпались мятной волной по полу.
– Извините, – сказала она носкам и вдруг рассмеялась. – Разбила строй.
Вытащила любимую белую блузку. На вороте – неброский, но предательский след от тонального крема. Мелким, как предупреждение на банковской карте. Впрыснула средство, потерла, подержала под струёй – тёплая вода прошептала: «Не успеем высохнуть». Часы на плите согласились. Катя на мгновение прижала ткань к полотенцу, сдалась и достала серую рубашку из «на всякий случай». Серый – цвет, который ничего не обещает и ни за что не отвечает.
В коридоре пахло кошачьим кормом – соседка, как всегда, кормила своего Рыжика слишком рано. Тот возмутительно мурлыкал, будто подписывал постановление о счастье. Катя застёгивала пальто, когда телефон зазвонил незнакомым номером.
– Алло?
– Доброе утро, это банк «Восточный бриз», вы оформили заявку на кредит в триста тысяч?
– Простите… что? – Катя приподняла бровь, застыла.
– Заявка поступила сегодня в 7:04. Подтвердите, чтобы мы…
– Нет. Никакой заявки, – она почувствовала, как под ложечкой стянуло. – Это ошибка.
– Тогда мы заблокируем и… нужно уточнить некоторые данные…
– Ничего уточнять не буду. Отправьте СМС, я проверю в приложении, – голос у неё стал ровным, почти вежливым, но пальцы впились в ремешок сумки.
– Тогда ожидайте…
– Ожидаю, – оборвала она и на секунду закрыла глаза.
Вот и конфликт утра, спасибо, вселенная. Хоть бы без навязчивых операторов и «минутку, пожалуйста».
СМС не пришла. В приложении – тишина, как будто мир решил не утруждаться объяснениями. Катя сунула телефон в карман. Скорее фишинг. В прошлый раз мама тоже «выиграла автомобиль», но не забрала, потому что не умеет водить. Её усмешка вышла кривой.
На лестнице перила были холодными и гладкими. Шаги отдавались от стен – её собственный метроном. На первом этаже она встретила отражение в тусклом стекле подъездной двери и, не удержавшись, показала ему язык. Отражение не обиделось.
Дождь не унимался. Капли стучали по зонту быстрым морзянским кодом: «Оп-о-зей—да—ние». Асфальт блестел, как начищенная обувь строгого начальника. Воздух пах мокрым терпением, хлебом из ближайшей пекарни и кофе – оттуда, с угла, где её привычная кофейня держала свет, как фонарь для потерявшихся.
