– Нет ни Добра, ни Зла. Есть только Сила и Слабость, – шептала Мию, укачивая на руках маленького брата и прижимая его голову с рыжими взъерошенными волосами к своей груди. – Сильный выживает, слабый исчезает навсегда.
– А мы сильные или слабые? – спросил Кхайья, подняв на сестру сонные глаза цвета янтаря.
– Мы… – Мию запнулась, стараясь проглотить застрявший в горле комок слез, – Мы – Сильные.
Затравленный взгляд девочки уже в который раз выхватил из полумрака платформу, на которую, не особо церемонясь, грузили тела людей, погибших под завалом в шахте. Мию отчетливо видела безжизненно застывшие глаза матери, длинную косу цвета ржавчины, бледную кожу с посиневшими губами…
Cверху бросили очередное тело, погребая под ним такое знакомое и оттого еще более страшное мертвое лицо.
Мию сжалась в каком-то болезненном спазме. Не плакать! Только не плакать!
Девочка осторожно переложила спящего брата в нишу в каменной стене, а сама села на пол.
Платформа с погибшими, наконец, тронулась, плавно пошла по рельсам, растворяясь в полумраке подземного города.
Взгляд Мию бесцельно блуждал по выдолбленным в массиве стен нишам. Люди в них походили на бледных червей в поношенной одежде. В воздухе стоял терпкий запах немытых тел, слышался гул приглушенных голосов и звон цепей.
Оковы и цепи были на каждом заключенном: на запястьях и на лодыжках.
Город закованных в цепи червей. Город-тюрьма…
Мию залезла в мамину нишу, нашла мешочек с царгами, пересчитала, стараясь прятать от чужих глаз. Не так много, как хотелось бы.
Девочка украдкой посмотрела на сидевших неподалеку от ее ниши охранников, которых мама наняла несколько месяцев назад. Фарм, здоровенный, широкоплечий, с серыми глазами и длинными сальными волосами. И Абер, тоже довольно сильный, но ростом пониже.
Мама в шутку и называла Фарма и Абера их семьей, но на самом деле они – просто наемники. Эти люди приходили и уходили, а еще им нужно было платить. Один царг в день каждому. А царги на дороге не валялись! Но без охраны не выжить. У слабого можно отнять все. А еще… здесь слишком мало женщин и слишком много мужчин, и нет других законов, кроме Силы и Денег.
Охранники о чем-то оживленно беседовали, гремя цепями и хмурясь. Мию отвернулась. Наверняка обсуждают, стоит ли и дальше защищать двух детей, которые вряд ли смогут что-то заработать. Сейчас многие посматривают в эту сторону с жаждой легкой наживы в глазах. Их останавливает лишь охрана. А куш можно урвать неплохой: три теплых одеяла, три матраса и подушка Кхайью, ботинки погибшей матери и Мию, бутылек с антибиотиком и небольшой запас царгов. Получив все это и продав, можно купить новую одежду, и даже мыло, а можно просто целых два месяца не ходить в опасную шахту.
Шахта была почти единственным способом заработать деньги. Отработаешь десять часов – получишь три царга. Только вот… Мию почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы. На три царга не прокормить двоих. Кхайью растет, скоро ему нужна будет новая одежда и ботинки. Конечно, был еще один способ заработать. Девочка ощутила приступ тошноты, на лице отразилось отвращение и страх. Мама прибегала к нему лишь пару раз, когда были очень трудные времена. Перед глазами Мию встала картинка прошлого, в которой всегда гордая и несгибаемая женщина – ее мама – расплела свои огненные волосы и повязала на запястье алую ленту. Один клиент – четыре царга. Большинство женщин здесь зарабатывали именно так…
Откуда-то сверху раздался рокот. В город-тюрьму спускались магазины – огромные черные контейнеры с ящиками. Мию вскочила и быстрым шагом направилась к уже скучковавшимся внизу людям. Абер молча последовал за ней, Фарм остался со спящим Кхайью. Мию спустила в прорезь для монет два царга. Один из ящиков выдвинулся, выплюнув две небольших коробки – суточный паек на двоих. Царгов стало на два меньше…
