Да, что-то я немного расклеился в конце осени. На работе скукотища, за окном серо и темно, дома одолевают всякие мысли, невольно уходишь в воспоминания, а иногда появляются и искажённые картинки.
Искажённые картинки, как я их называю, – это картинки прошлого из тех мест, которые знаешь и хорошо помнишь. Именно картинки, по-другому не назовёшь – в них ничто не движется, при этом я могу приблизить изображение, могу «переместиться» по нему, но там внутри всё остается застывшим. И главное в том, что все эти знакомые места какие-то другие. Я точно знаю, где это место находится, и как оно выглядит в реальности, но на картинке оно выглядит совсем по-другому. И всё-таки, это именно то, известное мне место. Таких картинок набралось десяток-полтора (надо будет попробовать записать и точно посчитать). Появляются они в полусне, на грани сознания. И довольно часто, когда я их вижу, дыхание замирает, и становится тревожно.
Осень уже совсем подходила к концу, когда я решил, что сегодня на работу не пойду, а буду целый день бездельничать дома. Я абсолютно уверен, что периодически такие дни непременно нужны каждому человеку. Особенно в конце осени. И четверг весьма подходящий для этого день, почему бы и нет.
Утро рабочего дня и утро выходного разительно отличаются. Утром рабочего дня после третьего звонка будильника, ты еще толком не проснулся, а уже почти оделся, быстрый завтрак, перекур, туалет, ванная комната, и ты уже на улице. Совсем другое дело утро выходного дня – практически, это ощущение маленького праздника. Постепенно просыпаешься. Потягиваясь, улыбаешься и снова погружаешься в дремоту. Всё происходит так медленно, что утро может растянуться до обеда.
В этот четверг всё шло по плану выходного дня, и только ближе к одиннадцати начало появляться ощущение, что я непременно должен что-то сделать. И это что-то, точно не застелить постель, или, например, пропылесосить. Что-то совсем другое… Почти час я машинально делал какие-то утренние домашние дела, параллельно раздумывая над тем, что же меня беспокоит. И вдруг понял: утром в полусне я видел киоск. И когда его увидел, сердце забилось чаще, и я на мгновение проснулся. Киоск – это одна из искажённых картинок. Сейчас, в этот неприятный осенний четверг, мне показалось совершенно необходимым обдумать то, что связано с этой картинкой. Присев на диван, я откинул голову на спинку, уставился в потолок, и воспоминания пришли сами собой.
В киосках продавались газеты и журналы, сигареты, некоторые канцтовары и что-то, кажется, ещё. Газеты, несмотря на разные названиями «Труд», «Правда», «Известия», вещали практически об одном и том же, тексты были разбавлены чёрно-белыми размытыми фотографиями, из этих газет люди узнавали официальные новости, в них освещались главные события. Хотя событий происходило не так уж и много, тем более главных. Возможно, поэтому то время и получило соответствующее название. И уж точно, меня все эти газеты не интересовали. Журналы были более привлекательными. В них можно было встретить что-то познавательное, или просто интересное, или даже почитать современные рассказы и повести, например, в «Юности», реально крутые, захватывающие произведения, в глубине которых уже витал дух несогласия с окружающей действительностью. Но больше всего меня интересовали издания, пишущие о футболе.
Гонять мяч во дворе горазды были все мальчишки, в том числе и я. Первые мои мячи были резиновыми, стоили, кажется, 75 копеек. Они часто сменяли друг друга, будучи весьма недолговечными. Приходилось выпрашивать у родителей денег на покупку нового мяча. Судьба последнего резинового мяча была весьма печальной, но именно это событие заставило меня увлечься футболом по-настоящему. Течение мыслей о киоске вдруг вильнуло в сторону, я не сопротивлялся.
