- Детка, ты готова? – слышу
голос Андрея, а сама не могу перестать массировать кожу головы.
Боль… невыносимая,
распирающая. Она оказалась такой внезапной и сильной, что я не в состоянии ему
ответить сразу, просто молчу, слыша его шаги за дверью.
Муж заходит в ванную, где я
до этого наносила макияж и вижу в зеркало, чуть приоткрыв глаза, даже чувствую
его недовольство.
- Серьезно, Ви? – смотрит на
запястье, где красуются его любимые часы, которые я подарила ему четыре года
назад.
- Прости, родной, - даже
говорить тяжело, язык словно распух у меня во рту. - Я сейчас. Просто…
- Просто это важный для меня
вечер, а тебе плевать.
Срывается, как бывает часто в
последнее время.
- Да нет же, голова внезапно
стала болеть. Прямо бьет в затылок и… - пытаюсь объяснить, но все, что его
сейчас волнует – это вечер в книжном издательстве.
- Виорика, наше такси приедет
через три минуты.
Превозмогая боль опускаю руки
и тянусь к аптечке. Запиваю обезболивающее водой и улыбаюсь ему.
- Я же говорила, что это
просто внезапный болевой импульс и он пройдет.
Мои ладони потеют.
- Напугала, - обхватывает
меня за талию и целует, а я ощущаю, что долго так не протяну, если таблетка не
подействует в скором времени.
- Поехали?
- Ага.
Сплетаем пальцы рук и выходим
из квартиры.
По дороге на вечер, Андрей,
не умолкая, рассказывает, насколько важно ему сегодня насытиться атмосферой.
Чтобы новая книга, которую он мечтает, начать в скором времени стала его вторым
триумфом в мире печатных изданий, как четыре года назад первая.
Я помню, как сейчас, когда он
попал в бестселлеры, безызвестный автор. Он просто ворвался и заявил о себе на
всю страну. Такое удавалось мало кому, но он смог. Проходя сквозь жесткую
критику и чеканя себя, закаляя, мой любимый выстоял и по праву заслужил свою
славу.
А я уж и словами не могу
выразить своего восхищения и гордости за мужа.
Правда потом, слава стала
угасать, а те, кто полюбил своего автора, стали требовать новую книгу. Это
разумно.
Издатели начали намекать на
время, что в скором времени публика воздвигнет на пьедестал другого писателя и
про него вовсе вспоминать не будут.
Время шло, а белые вордовские
листы оставались чистыми.
Я пыталась поддерживать
Андрея как могла, по-своему, по-женски. Но зачастую становилась лишь
раздражительным элементом. Это обижало, но я хотела быть терпеливой. Показать,
как сильно я его люблю, и что всегда буду рядом.
Он понимал, что перегибает
палку. Извинялся.
Между нами, то воцарялась
совершенная идиллия, то абсолютно красноречивое молчание.
Он часто повторял: «Я
чувствую… Скоро меня пронзит идеей. Вот увидишь, милая».
«Не сомневаюсь родной», -
отвечала я и верила, что так произойдет. Если не сегодня, то завтра
обязательно.
Это действительно ощущалось в
каждом дыхании. Словно еще один вздох до идеи. Миллиметр и она ворвется,
пронзая собой его насквозь.
Но затишье оказалось
длительным. И я видела, как он порой сдается. Его сильно ранили новые имена,
которые выходили из тьмы безызвестности как когда-то он. И я боялась, что он
однажды уйдет в эту тень самостоятельно.
Приехали к семи на место
празднования. Сегодня юбилей крупного и весомого издательства. Вылезли из
машины и тут же попали в обзор его менеджера.
- Андрей, Виорика, рада вас
видеть. Отлично выглядите.
- Добрый вечер, Анна.
Женщина она приветливая, но
очень требовательная. Иногда я ее ненавижу, хотя знаю, что она пытается помочь
моему мужу написать книгу, и все же… ненавижу слегка за ее напор.
- Проходите. Скоро будем
начинать.
- Благодарим.
Вошли внутрь здания и попали
в историю. Сегодня их банкетный зал, который я помнила смутно, стал настоящим
музеем.
