Юля почти бежала по кленовой аллее, ведущей к Дворцу культуры металлургов. Встреча была назначена на шесть, а электронные часы над проходной завода показывали семнадцать пятьдесят девять. «Нехорошо опаздывать, голубушка», – пробормотала она себе под нос, очень похоже передав укоризненную интонацию директрисы Светланы Николаевны. Нехорошо, конечно, кто спорит, и сама Светлана никогда не опаздывает, она, судя по всему, просто ночует в своем кабинете. Но у Юли вообще-то отпуск, как у всех, и от него еще три дня осталось, что вдруг директрисе в голову взбрело ее вызывать? Да к тому же еще сказала, чтоб «пока никому ни слова». Странно…
Перед самым крыльцом главного входа дорогу Юле преградила огромная лужа, в которой отражалось низкое серо-синее небо и край тяжелой тучи. А в это самое небо, наглядно иллюстрируя круговорот воды в природе, плюхались тяжелые крупные капли дождя. Быстро оглянувшись по сторонам (никого), Юля в новеньких резиновых сапогах прошлепала в самую середину лужи. Несколько желтых листьев, качавшихся в луже, как маленькие корабли, всполошились и бросились от нее врассыпную. Юля не отказала себе в удовольствии покачаться с носков на пятки и постоять секунду посреди маленького моря, чтобы полюбоваться устроенным штормом. Настроение стало отличным! Что ни говори, а резиновые сапоги – замечательное изобретение, да еще на каблучке, правильно она денег не пожалела!
Она вбежала на крыльцо и посторонилась, уступая дорогу двум девушкам, выходившим из дворца.
– Ну вот, пожалуйста, – капризным голосом протянула одна. – Вчера было солнце, а сегодня дождь.
Дверь захлопнулась, девушки спустились с крыльца, брезгливо обходя лужу, а Юля осталась стоять, держа в руках полузакрытый зонт.
– Ну вот, пожалуйста – стоило трястись по гадкой дороге из Петербурга! Вчера было солнце, извольте видеть, а сегодня дождь, – с той же капризной интонацией повторил незнакомый женский голос. – И именно тогда, когда начинаться фейерверку. Послушайте, это правда, что весь гвардейский корпус внес сообща семьдесят тысяч рублей на фейерверки?
– Увы, да, – ответил мужской, грубоватый, будто простуженный или охрипший. – И чуть не каждый вечер дождь, как нарочно. В это лето у нас маневры на воде, а не на суше.
И тут же несколько голосов заговорили все вместе, перебивая друг друга.
– Значит, впереди еще один вечер, когда мы будем умирать со скуки. У нас на Островах из-за ваших маневров тишина мертвая, одни говорильные вечера. В понедельник был такой у графини Лаваль…
– Где мы едва не отдали богу душу со скуки!
– Да, а сегодня должны были ехать к Сухозанетам…
– Где было бы то же самое!
– Но так как мы особы благоразумные, мы нашли, что не стоит слишком злоупотреблять подобными удовольствиями, мы предпочли вас, сбежали в Павловское. И что же? Дождь!
– Небеса должны устыдиться, бросая тень недовольства на ваше лицо! – Это голос другого мужчины, явно моложе первого.
И голоса разом смолкли, как будто он сказал что-то неподобающее. Повисла напряженная пауза. Юля стояла, боясь пошевелиться.
– Девушка, вы заходите или нет? Ой, Юлечка, извините, я вас не узнала! – Вера Семеновна, библиотекарь, вопросительно заглядывала Юле в лицо.
– Да, конечно, извините, Верочка Семеновна, – смутилась Юля, с трудом открывая высокую тяжелую дверь. – Задумалась посреди дороги.
– Хорошо, что встретились, – заулыбалась старушка, поспешно прошмыгивая внутрь, как будто боялась, что ее собеседница может не удержать дверь. – Юлечка, вы зайдите ко мне потом, я вам список книг подобрала, которые вас непременно должны заинтересовать. У нас их нет, конечно, но теперь все можно по Интернету в областной библиотеке запросить, они пришлют. Очень удобная и современная вещь. Я буду рада вам помочь.
