День не задался прямо с утра. Дэниз
планировал прокатиться на новом жеребце, которого приобрел совсем
недавно и поэтому еще не успел объездить. Но на улице пошел такой
сильный дождь, что за его серой пеленой ни зги не было видно. Сам
он сырости не боялся, но глина на дороге превратилась в настоящее
мокрое мыло и грозила коню, который поскользнувшись, мог переломать
свои тонкие длинные ноги под тяжелым седоком. В планы хозяина это
не входило.
Тогда он решил уединиться с книжкой и
кружкой кофе в кабинете, наслаждаясь теплом камина. Сегодня был тот
редкий выходной день, когда мужчина мог позволить себе это
удовольствие. Если уж бездельничать, то именно под шум дождя за
окном и рядом с открытым огнем, который согревал бы промозглый
воздух мрачного помещения. В то, что помещение было именно мрачным,
он искренне верил, так как мрачность - было его любимым состоянием
духа. Да и что можно ожидать от главы тайной канцелярии?
Дэниз пододвинул кресло ближе к огню,
вытянул в его сторону длинные ноги в домашних тапочках, накинул на
широкие плечи, обтянутые лишь тонкой сорочкой, клетчатый колючий
плед, взял в руки кружку с горячим напитком, вдохнул его аромат и
закрыл от удовольствия глаза. Сейчас он глотнет обжигающей
жидкости, поставит кружку на стол и углубится в последнее
произведение известного писателя Захариуса Перлиса, который
прославился своими детективными рассказами.
Дэниз рано остался сиротой. Его
воспитывал дядя. И дядя же поставил его на должность главы.
Подчиненные вначале немного ворчали и косились на молодого
начальника, считая его выскочкой. Но потом оценили остроту ума,
великолепную логику и способность к нетривиальным ходам, которые
часто ставили в тупик представителей преступного мира. И дядя
всегда подтрунивал над тягой племянника к детективному чтиву,
словно тому не хватало запутанных историй в реальной жизни.
- Ты не понимаешь,- возражал на
усмешки молодой человек, - это же самые натуральные сказки. В жизни
так не бывает, поэтому я их и читаю. Иногда хочется поверить в
чудо, в то, что проблемы могут разрешиться сами по себе, а добро
победит зло.
Дядя считал это занятие хоть и
странным, но не вредным. Поэтому молодой человек более серьезного
сопротивления не встречал. Только сегодня было не суждено
насладиться и этим любимым занятием. Лишь он открыл книгу,
перелистнул первую страницу, вдыхая запах новой бумаги и
типографской краски, который еще не успел выветриться, как ему на
стол из почтового телепорта выплюнуло золотой конверт с алой
печатью императорского дома. Мужчина тяжело вздохнул и разрезал
конверт лежащим на краю стола ножом для бумаги, костяная ручка
которого была изрезана сценками охоты и напоминала владельцу о его
родителях. Нож когда-то принадлежал матушке Дэниза, поэтому он
всегда имел его рядом с собой, хотя на оружие эта штуковина явно не
тянула.
Развернув конверт, бегло пробежал
глазами по письму. Ему надлежало в кратчайший срок явиться перед
светлые очи императорской четы. Причина такой спешки указана не
была.
С сожалением отложив в сторону, так и
не начатую книгу, скинув плед на кресло, он отправился в
гардеробную, кликнув по дороге камердинера. Дядя не любил, когда
его приказы исполнялись долго и без надлежащего старания. А, как
известно, с императорами лучше не спорить.
***
Через пятнадцать минут из зеркала на
хозяина смотрел высокий мужчина в мягких сапогах, красиво
обтягивающих мощные икры, черных штанах из оленей кожи и такого же
черного сюртука с золотыми узорами по плечам: форма тайной
канцелярии. Широкие плечи сутулились, словно фигура не могла
поместиться в зеркале, поэтому ему и приходилось наклоняться. Но
это впечатление было обманчивым. До верхнего края стекла еще было
достаточно места. Скорее всего, причиной плохой осанки была
некоторая внутренняя неуверенность в себе. И основания для этого
были: мужчина был до безобразия некрасив лицом. Глубоко посаженные
бесцветные голубые глаза под мохнатыми бровями прятались за
тяжелыми веками. Тонкие, сжатые в твердую линию бесцветные губы,
над которыми красовался очень длинный нос с горбинкой, кривились в
кривой ухмылке. И лишь густые волосы, отливающие золотом и
закрывающие уши, чуть скрашивали картину.
