Академия магического сыска сегодня была сильно возбуждена. И это
неудивительно. Ведь именно в самую темную и длинную ночь происходил
перелом года. И по традиции все адепты и преподаватели должны были
веселиться на балу.
И лишь юная тера Лионелия Рихардсон,
для подружек просто Лин, казалась печальной. Ее заостренное личико
было бледным и невзрачным, лишь на носу сидели три чуть заметные
конопушки. Каштановые волосы девушка заплетала в две косицы,
которые делали ее еще большей похожей на ребенка. И лишь большие
глаза цвета грозового неба выдавали истинный возраст Лин. Они
совершенно по-взрослому смотрели на мир.
– Что с тобой? Ты который день сама
на себя не похожа, – выговаривала ей Реджина Фирго. Она в отличии
от теры Рихардсон была девицей высокой статной и яркой. Реджина
была дочерью хозяина косметической фабрики. И поэтому с ранних лет
пользовалась продукцией отцовского заведения, что делало ее
взрослее и привлекательнее, чем она была на самом деле. Однако
упрямо выдвинутый подбородок слегка портил миловидное личико. Сразу
было видно, что спуска она не даст никому. – Словно спишь на ходу.
И даже праздник тебя не радует.
– Мне предсказали, что двадцать
первый год станет моим последним годом в этом бренном мире, –
вздохнула Лин. – Поэтому особой радости в празднике я не вижу.
Перед ее мысленным взглядом тут же
по появилась гадалка в разноцветной юбке и нереально больших
серьгах, походящих на люстры в театре. Черные навыкат глаза мрачно
сверкали из-под густых бровей, напоминавших кильку, которую
продавали в соседнем с домом магазине. Они в ее палатку зашли
совершенно случайно, когда с подругами детства гуляли по ярмарке. В
то время девушка приезжала еще домой на каникулы. Родители были
живы, и ей было к кому приезжать. В пятнадцать лет двадцать один
год кажется очень далекой датой. Да только время пролетело. И этот
страшный день всё же наступил.
– Не болтай ерунду, – фыркнула
Реджи, – лучше помоги мне уложить волосы!
Обе девушки громкими титулами не
располагали. Только Реджина умела подать себя в лучшем свете и
числилась на хорошем счету у профессоров. А главное, ее папенька
был готов платить за любимую наследницу. А Лин единственное, что
умела хорошо делать – это наряжать подругу на балы и другие
светские мероприятия. И многие подозревали, что именно это и
явилось причиной дружбы столь разных адепток. Тера Рихардсон играла
роль некрасивой подруги и бесплатной прислуги.
Если бы тера Фирго действительно
дорожила дружбой, она, как минимум, уточнила, что за странное
предсказание дано Лин. Но та была слишком сосредоточена на себе. И
на подобную, по ее мнению, ерунду просто не обращала внимание.
В итоге ровно в семь часов после
полудня тера Фирго при полном параде отправилась в бальный зал. А
тера Рихардсон залезла с ногами на кровать, укуталась одеялом и
приготовилась приятно провести время за чтением книги. Однако
судьба в лице коменданта общежития лишила ее даже этого.
– Рихардсон, ты почему торчишь в
комнате, пока все веселятся на балу? – комендантша испугала девушку
до икоты, так как обладала громовым голосом. Она вообще больше
походила на мужчину своим высоким ростом, широкими плечами и
орлиным носом. И если ее переодеть в брюки, то вряд ли кто
догадался бы, что перед ними особь женского пола.
– Простите, тера. Но я не хочу идти
на бал! – чуть слышно пролепетала Лин, заикаясь от страха. Тера
Буча вводила в дрожь не только адептов, но и преподавательский
состав. И многие небезосновательно полагали, что ее побаивался даже
сам ректор.
– Не положено! – громыхнула
блюстительница порядка, грозно махнув отвисшим вторым подбородком,
похожим на индюшиный Он еще какое–то время мерно раскачивался в
такт ее словам. – А ну брысь в бальный зал. Можешь не танцевать, а
также сидеть в уголке с книжкой. Но в комнатах никого не должно
быть. Мало ли что вы тут удумаете!
