Отцом моего отца и, следовательно, моим дедом был Марк Владимирович Коссой. Родился он в г. Гомеле, на территории нынешней Белоруссии 01 января 1900 года. В Гомеле окончил 4 класса приходской школы и с 1912 года работал предположительно в паровозном депо. В 1918 году защищал советскую власть от гетмана Скоропадского и эсера Стрекопытова в партизанском отряде. В январе 1919 года стал членом РКП(б) и бойцом 1-го Гомельского пролетарского коммунистического батальона. В составе батальона участвовал в походе на Варшаву. В июле 1920 года батальон был разбит белополяками, выжившие попали в плен, содержались в лагере военнопленных под Познанью. В 1921 году узники этого лагеря подняли восстание, сумели организовать массовый побег и перейти через границу.
После проверки был направлен на работу в губчека. В 1922 году окончил губернскую партшколу и следующие четыре года находился на партийной работе в Гомеле, Клинцах (в Клинцах, видимо, познакомился с Раисой Певцовой, в 1923 году ставшей его женой), Суроже, Херсоне, Одессе: секретарь партячейки уездной милиции, секретарь партбюро бумажной фабрики, инструктор окружкома и горкома ВКП(б).
Одесса, 03.05.1928 г. Юра с отцом
В 1926 или 1927 году был назначен директором Одесской чаеразвесочной фабрики. Поэтому родиной отца стала Одесса. Одесситом мой отец был недолго, так как в 1929 году Марка Владимировича перевели в Москву, он работал в аппарате Московского обкома ВКП(б) инструктором, а затем зам. заведующего отделом промышленности.
В 1931 – 1935 годах М.В. Коссой учился в Промышленной академии и после ее окончания был назначен директором оборонного завода № 17 в подмосковном Подольске.
В ночь на 2 декабря 1937 г. был арестован и 14 апреля 1938 г. расстрелян. В 1957 – 1958 годах был реабилитирован и посмертно восстановлен в партии.
Мой отец приложил много времени, сил и упорства, чтобы установить факты, связанные с арестом и расстрелом отца, восстановить его доброе имя. С началом компании по реабилитации после 20-го съезда КПСС он начал стучаться во все двери и в сентябре 1957 года получил справку об отмене дела, но последние факты и документы удалось добыть уже только на рубеже 80-х – 90-х годов. Им были направлены десятки писем в партийные органы, комитет госбезопасности, архивы, часто получал отказы, но продолжал требовать правды. В 1989 году в атмосфере перестройки сопротивление органов было сломлено, и его пригласили в Управление Комитета государственной безопасности по Горьковской области, чтобы ознакомить с личным делом Коссого М.В.: постановление об аресте, доносы, «свидетельские» показания – польский и японский шпион, вредитель, член троцкистского подполья и т.д., протоколы допросов, обвинительное заключение, приговор. Ни копий документов, ни выписок сделать не дали, но отец по памяти, выйдя из здания Комитета, тут же на коленке исписал убористым почерком 6 листов текста.
В ночь ареста деда моему отцу было 11 лет 3 месяца и 10 дней – еще совсем ребенок. Но, по словам папы: «именно отец сумел и успел заложить мне и в разум, и в память, и в то, что называется душой, свою веру, убежденность и преданность, что наши предшественники и большинство из нас вкладывали в понятие «настоящий коммунист».
Мать моего отца, моя бабушка, Раиса Абрамовна, урожденная Рывкина-Певцова, родилась 15 июня 1899 года в местечке Клинцы, Черниговской губернии (с 1944 г. город в Брянской обл.). Окончив гимназию, до 1923 года служила в Клинцовском военкомате. Вышла замуж за деда в 1923. После ареста мужа с 1938 года работала регистратором в промысловой артели. Зимой 1941-го эвакуировалась в г. Петропавловск (Казахстан), где работала в столовых, затем инспектором по организации труда военнопленных.