Глава 1. Здесь, там и повсюду
Похоже, я буду сидеть в этом проклятом шкафчике до самой смерти.
Я смотрю на свет, льющийся снаружи сквозь дверную щель, и не переставая ругаю себя за то, что так глупо попался. К тому же в последний учебный день перед зимними каникулами. Когда остальные вернутся после рождественских праздников, они очень удивятся, если в школьном шкафчике, так похожем на гроб, обнаружится моя иссохшая мумия с пакетиком конфет «скиттлз» в кармане.
А ведь сперва казалось, что я нашел идеальное место для той чертовой игры в прятки… Но через час, проведенный взаперти в ожидании, пока другие учительские дети меня наконец обнаружат, мое мнение сильно изменилось. Игра закончилась. Хватит с меня.
Я снова тоскливо откинулся затылком на заднюю стенку шкафчика, водя скрюченным пальцем по своему карандашному рисунку дерева на дверце. Мне казалось, что я почти слышу шорох его листвы – такой же отчетливый, как в моих снах последних дней. Это то самое дерево, которое вырезано на деревянной монетке, висящей на шнурке у меня на шее. Папиной монетке. Может, она и не спасет меня, не поможет выбраться из-под замка, но все равно эта единственная вещь, которую оставил мне папа перед тем, как исчезнуть, всегда внушала мне уверенность и отвагу. Пока она со мной, остается надежда, что я сам никуда не исчезну.
Шаги. Звук шагов. Какой-то святой, посланный небесами освободить меня, идет по коридору к классу социологии, и за спиной его не иначе как колышутся сияющие крылья, а рука сжимает посох спасения.
– Кэмерон? – звучит в тишине знакомый голос. Это Ба. То есть моя бабушка. Слава таинственной магии ее ловца снов, это она, а не кто-нибудь незнакомый.
– Выпусти меня отсюда, пожалуйста!
Она наклоняется к шкафчику, и я могу разглядеть ее сквозь решетку вентиляции. Никаких там крыльев и посохов… Просто Ба, которая на протяжении всей моей жизни – и жизни моей сестры-близняшки – выполняла для нас роли мамы и папы.
– И как давно ты там сидишь? – спрашивает она со своим тягучим техасским акцентом.
Целую вечность, ничуть не меньше.
– Не знаю, – говорю я вслух. – Ты можешь меня выпустить?
– Кэмми, – она называет меня самым противным уменьшительным имечком на всей планете, – думаю, там изнутри должна быть защелка.
Да, конечно. Моя рука нащупывает щеколду в тоже мгновение. Я бегаю по ней пальцами, ища, как ее отодвинуть, и нахожу язычок замка. Дверь открывается словно бы по волшебству, я выкатываюсь из шкафа и врезаюсь в Ба. Это похоже на объятие, и я быстро отстраняюсь. В наступающем году мне исполнится тринадцать… слишком солидный возраст, чтобы обниматься с собственной бабушкой в классе социологии.
– Извини, – бормочу я, хотя сам толком не понимаю, за что извиняюсь.
– Ты в порядке? – спрашивает она. Ба, как обычно, одета в штаны цвета хаки и блузку с цветами.
Я киваю. Я в самом деле… честно-честно не желаю это обсуждать – то, как все остальные участники затеянной мной игры вдруг решили наплевать на эту самую игру, а заодно и на меня.
– Я собираюсь еще немного задержаться в школе, – говорит Ба. – Сегодня работы чуть больше обычного.
Это неправда. Ба – замещающая учительница, она не работает на полную ставку со времени исчезновения папы, так что у нее нет никаких причин задерживаться в школе сверх должного. А от брошенного ею взгляда у меня в голове и подавно включается тревожная сигнализация.
Предполагалось, что сегодня Ба будет встречаться и разговаривать с лечащим врачом моей сестры. Должно быть, что-то пошло не так… в очередной раз.
