Глава 1
За окном было пасмурно, даже
рассветное солнце не разгоняло эту серость. Собственно и окно, в
которое солнце пыталось заглянуть было серым, словно припорошенным
пылью, а может пеплом. Пеплом от пожара, что сжег все мечты и
надежды, лишил самого дорогого что есть в этом мире, растоптал и
раздавил, оставляя боль от ожогов на всю душу и сердце. Маленькая
фигурка заворочалась в постели переворачиваясь на бок и посмотрела
на электронные часы с большим светящимся циферблатом стоящими на
прикроватной тумбочке.
- «Да, Алена, всего 5:03, а ты уже в
философию подалась», - вяло подумала девушка.
Она потянулась, голова снова болела,
тупой, ноющей, противной болью к которой постепенно привыкаешь и
принимаешь. Даже надежда на избавление угасает полностью - исчезая,
и ты понимаешь, что смирилась полностью и бесповоротно. В ее случае
так болела не только голова, но и сердце. Голова что, выпей
парацетамола и пройдет, даст иллюзию свободы на некоторое время. А
что делать с сердцем, которое будто вынули и оставили зияющую рану,
пульсирующую болезненным жаром. Я поморщилась, «зияющую»,
«болезненным жаром», какие высокопарные слова!
«Надо вставать, все равно не усну» -
решительно откидывая одеяло подумала я. Босые ступни холодил пол,
Павлик хотел утеплиться к прошлой зиме, на месте сердца привычно
дернуло болью, на секунду перехватило дыхание от промелькнувшей
мысли. Физически конечно сердце присутствовало, билось в груди
гоняя кровь по сосудам, но по ощущениям его вырвали ровно два года
назад.
Я тихонько вышла из комнаты стараясь
не смотреть на стены, где были развешаны в разных рамках совместные
фото. Только взгляд сам собою стремился выловить знакомое лицо на
ярких снимках. Зазвонил телефон, знакомая мелодия разрезала тишину
квартиры, взяв черный прямоугольник повернула к себе экраном и
легонько улыбнулась. Лариска. Единственная подруга, которая так и
не оставила бесплодных попыток вытащить ее из затяжной
депрессии.
- Алло, - проговорила в трубку
принимая сигнал.
- Привет, ну-ка дверку мне открой
скорее, - проговорил хриплый голос подруги. На заднем фоне
слышалось эхо подъезда и стук каблучков по бетонным ступенькам.
Я скинула вызов и прошла к двери,
чтобы распахнув ее тут же попасть в крепкие объятия подруги, по
спине ударил тяжелый пакет заставив меня громко охнуть, не хило так
приложило.
- Ой, прости пожалуйста, -
проговорила Лариса размыкая объятия и ставя пакет на пол, чтобы
вновь обнять.
- Ларис, пять утра же, как ты так? –
спросила пытаясь сдержать слезы, которые уже щипали глаза. Подруга
мало того, что жила на другом конце города, так еще и имела семью с
тремя сорванцами, которым по утрам нужна мамочка.
- Ничего! Там и без меня справятся, а
тебе я сейчас очень нужна, так ведь? – проговорила Лариса,
заглядывая мне в лицо. Я промолчала, да и зачем говорить, если она
сама знает, что сегодня ровно два года прошло с того события. А
значит, этот день пройдет намного тяжелее чем другие.
- Ален, ты когда последний раз ела,
а? Давай-ка, иди умывайся, а я сейчас яичницу быстренько сделаю и
чайник поставлю. Давай, давай – подпихивая меня в спину, поторопила
Лариса попутно скидывая туфельки на высокой шпильке.
Я покорно поплелась в ванну умываться
и переодеться, работу никто не отменял, нужно привести себя в
порядок и поговорить с Ларисой прежде, чем отправиться в офис.
Из зеркала в ванной комнате на меня
смотрела молодая измученная женщина. Обычные карие глубоко
посаженные глаза, прямой греческий нос, полные губы, будто ботоксом
накачали и щечки на которых при широкой улыбке возникают глубокие
ямочки. Все это приправлено «аристократичной» бледностью, то есть
как поганка, с фиолетовыми кругами под глазами – красавица просто.
Да и ямочек на щеках не видно уже давно. Расчесывая свои волосы
подумала, что давно нужно подстричь эту гриву, у меня теперь нет
того перед кем можно было бы красоваться.
