Пролог
В красивом помещении, напоминающем
тронные залы древних земных царей, сумрачно, ведь окна плотно
закрыты бардовыми занавесями с золотым орнаментом. Стены тоже
мерцали золотыми бликами в свете канделябров, стоящих на круглых
столиках, и отражались в больших зеркалах, что были заключёны в
массивные золотые рамы. В воздухе кружились мельчайшие пылинки,
словно их крутили невидимые приборы.
В зале было очень много золотого
цвета: стены закрыты красной шёлковой тканью с золотистыми узорами,
мебель позолочена, даже лепнина потолков сверкала золотым
отливом.
Между двумя большими до пола
зеркалами была ниша, задрапированная красной тканью с золотой
бахромой. На высоком помосте стояли два массивных стула-трона.
На троне сидел человек в золотой
маске и серебристом одеянии, напоминающем хламиду, которая
закрывала полностью фигуру и заканчивалась капюшоном, скрывающим
голову. На руках перчатки в цвет хламиды.
Тишину нарушало только хриплое
дыхание стоящего на коленях чернокожего пленника. Его широкоскулое
лицо было залито кровью, которая капала на мозаичный пол.
– Где ожерелье, Жун? – послышался
глухой бесстрастный голос из-под маски.
Юноша, а это был совсем молодой
человек, только вышедшей из подросткового возраста, улыбнулся,
показав белоснежные зубы. Он смачно сплюнул кровавую слюну в
сторону говорившего. Но до трона она не долетела, распластавшись
кровавой кляксой на чёрно-красном полу.
– Тебе не найти его, фар*.
– Ты нарушил наш договор.
–Договор? – криво усмехнулся пленник.
– Я не подписывал его.
– Твои родители отдали тебя в
услужение, когда был ещё малышом. Мы дали тебе образование, дом и
кров. Чего тебе не хватало?
–Свободы. Рабы хотят только
свободы!
–Разве ты был рабом?
–А как прикажешь понимать это? – Жун
поднял голову, показывая шею, на которой красовался золотой
ошейник.
–Это украшение.
–Которое укрощает непокорных.
–Ты жил в прекрасных условиях. Моя
дочь считала тебя близким другом, а ты предал её.
–Предал? – криво улыбнулся пленник. –
Я спас её.
–Спас? Каким же образом?!
–Ваше племя вымирает. Без золотой
пыли вы не проживёте и десятка лет. Да и она уже не действует на
вас освежающе, ведь золотой запас истощился. Вне дворца твои
сородичи не могут находиться длительное время.
– И ты нашёл новый способ продления
жизни?
– Нашёл, но эта тайна умрёт вместе со
мной.
– Мои палачи и не таких храбрецов
усмиряли. Ответь мне, в какое око ты отправил ожерелье. И я сниму
твой ошейник, – фар показал пластину, являющуюся ключом.
– Тебе никогда не вычислить его!–
воскликнул пленник. – Я разделил ожерелье на части и отправил в
разные ока.
–Ты! Ты! Ты будешь умирать долго и
мучительно, испытывая такие боли, что запросишь пощады, но не
дождёшься её.
–Я с радостью приму смерть во имя
свободной жизни других миров! – юноша встал с колен, широко открыл
рот, показав белоснежные зубы, на одном из которых блеснула золотом
коронка.
–Нет! – закричал фар и, вскочив со
своего трона, одним прыжком оказался возле пленника, схватил его за
голову, пытаясь открыть рот. Но широко открытые глаза закатились, а
тело безвольно обмякло.
–Проклятье! – закричал повелитель,
отбрасывая тело юноши. – Откуда у него золотой зуб? Не иначе Таш
подарила. Глупая девчонка!
Хлопнув в ладоши, фар подождал
появления чернокожих слуг, которые унесли неподвижное тело.
Гневно хлопнув ногой, фар подошёл к
своему трону, дотронулся до подлокотника, который полыхнул ярким
светом, сел, гордо выпрямившись.
Через несколько мгновений в зал вошла
невысокая девушка, одетая в серебристую тогу с распущенными
золотистыми волосами, на лице её тоже была золотая маска. Она
склонилась в поклоне:
– Звал, фар?
– Могла бы и по-другому обращаться к
отцу, дочь!
