Ощущение почему-то было очень
знакомым. Глаза прекрасно видели в темноте, как в прибор ночного
видения, у деда такой был. Я увидела вдалеке несколько высоких
деревьев, стоящих на холме и полетела к ним. Когтистые лапы
вцепились в ветку дерева, крылья с легким шелестом сложились. Я
осмотрелась вокруг, поворачивая голову почти на триста шестьдесят
градусов. Это движение тоже мне было очень знакомо. Удивляться я
почему-то не могла. Вернее, я была одним большим удивлением, но оно
было таким большим, что та птица, которой я вдруг стала, находилась
как бы внутри него. То есть я хочу сказать, что эта странная птица
находилась каким-то образом внутри меня, той, которую я помню, как
светловолосую девятнадцатилетнюю девушку Тасю, просто я все
происходящее воспринимала через тело этой птицы.
У меня пронеслась череда
воспоминаний, как дед, только что стоящий не земле взлетает вдруг
на дерево серым филином и ждет меня, ждет, когда я оторвусь от
земли и взлечу вслед за ним. И я взлетаю. Мне лет шестнадцать. Мы
сидим недолго, а потом летим между веток, солнце уже почти село и
на землю опускаются сумерки. Как раз время для полетов таких ночных
птиц, какими мы стали.
В другой раз зимой я смотрю из окна
нашей лесной избушки и вижу, что на дерево, стоящее рядом с домом
садится филин. Мне уже где-то семнадцать лет. Я радостно выбегаю из
дома и взлетаю на ветку к ожидающему меня деду.
И еще картинки полетов по
ночному лесу, где крылья упруго несут меня, и я летаю большими
кругами, потому что просто мне это очень нравится, нравится
ощущение свободного полета, и я с огромным наслаждение ловлю
знакомые запахи леса и слушаю его таинственные ночные звуки.
Я птица филин, девочка филин,
филинюшка можно сказать. Когда была маленькой, я думала, что филин
- это мальчик, а сова девочка, и она жена филина. Но дед мне
объяснил, что это разные птицы. Совы мне тоже всегда очень
нравились, но филины теперь кажутся гораздо симпатичнее.
На повозке очень далеко от города
меня увезти вряд ли успели, но нужно было понять в какую сторону
мне возвращаться.
Решение пришло само собой. Я взлетела
с дерева и найдя короткую дорогу, дорожку силы, влилась в нее. Дядя
Рамир говорил, что дед называет ее дорожкой судьбы. Ну что же,
надеюсь судьба быстро доведет меня до замка на берегу Неры.
Скорее всего меня там еще не
хватились. С Кришей мы уже спокойной ночи друг другу пожелали, а
Тилию я отпустила, сказав, что с платьем справлюсь сама. Вряд ли
она зайдет ко мне просто так, в последнее время я рано ложилась
спать, потому что очень уставала от всей этой светской суеты.
Короткая дорога привела меня к самой
окраине города, отсюда уже были хорошо видны ночные огни
центральной его части. В окружении старых могучих дубов, стоял
замок, очень похожий на тот, куда я так стремилась. Высокие круглые
башни четко вырисовывались на фоне неба в ночном видении филина. В
одном окне замка горел свет. Я тихо подлетела к открытому, не
смотря на позднюю осень, окну, села на каменный выступ, заглянула
внутрь и чуть не свалилась с него от неожиданности. В комнате за
большим письменным столом, в свете ярко горящих свечей в кресле с
высокой спинкой сидел его светлость герцог Эйринат. На спинке
кресла, за левым его плечом я увидела большого черного ворона,
такие в средней полосе, где я жила, не водятся. Ворон
встрепенулся и посмотрел в сторону окна.
- Что там, Гадо? –
спросил герцог, отрываясь от бумаг, которые он все это время
изучал.
Он посмотрел в сторону окна и
приложил палец к губам, призывая к молчанию то ли себя, то ли
ворона.
Я решила немедленно убираться отсюда,
но не успела, на меня свалилась веревочная сеть, я попыталась сеть
сбросить, но только еще больше в ней запуталась.
