Острая боль мучила и не отпускала.
Тело словно покрылось тонкой коркой льда, которая сковывала
движения…
Смутно понимала несоответствие сна и
реальности: холода я не боялась, с раннего детства плавала в
ледяной воде. Почему же снилось, что мёрзну?
«Я люблю плавать?.. В ледяной
воде?..»
— Очнись, тангрийка! Тва-а-арь! —
мужской голос прозвучал глухо, будто издалека.
Меня передёрнуло.
Но, похоже, только мысленно. Тело
осталось неподвижным.
Хотела проснуться, открыть глаза —
ощущала себя на грани сна и яви, но не получилось.
Не могла пошевелить ни рукой, ни
ногой…
Сплю или нет?
Или утонула… в Ледяном озере?
«Ледяное озеро… Я знаю его...»
Почувствовала нарастающую панику. Я
ничего не понимала. Словно через толстый слой ваты услышала сверху,
очень далеко от меня, жуткое завывание:
— Очухивайся! Неужели сдохла?!
Топот тяжелых ботинок совсем рядом…
Резкая боль где-то под ребрами. Она вывела меня из ненормального
болезненного сна.
— Капитан нас пристрелит, если
вернемся без его любимой игрушки! — Услышала недовольное бурчание
над собой. – Чтоб ты сдохла!
«Больно… Холодно…» — запульсировало
в висках.
— Наверное, не встанет. — Другой
мужской голос прозвучал разочарованно.
Снова острая боль. Всё там же. Под
рёбрами.
«Что это?.. Меня пинают?..» —
Мелькнула вполне осознанная мысль.
Попыталась ухватиться за нее, но она
быстро ускользнула. Вновь захотелось спать.
Уснуть мне не дали. Сломанной куклой
я повисла в чьей-то руке.
«Сломанной куклой? Я? Кто я?.. Что
происходит?..» — мысли затолкались, мешая друг другу, не давая
сосредоточиться хотя бы на одной.
Безумно пугая меня.
Меня грубо затрясли, голова
замоталась из стороны в сторону, я поняла, что теряю сознание.
«Как же хорошо… Так лучше… »
Странно… я как будто лежала на
потолке лицом вниз…
Подо мной маленькая каменная
комната. Тесная. Мрачная. Без окон. С узкой железной кроватью.
Освещалась лампочкой, сиротливо свисающей с потолка.
Двое мужчин заполнили собой половину
комнаты. Один — здоровый детина с толстой шеей, длинными руками и
огромной лохматой головой, второй — прилизанный, невысокий, худой.
На обоих одинаковая одежда.
Военная форма?
Здоровяк держал в огромной руке за
волосы или за шерсть нечто бесформенное, грязное и
окровавленное.
Человека? Животное? Что-то
непонятное.
Я смотрела на этих троих сверху и
ничего не понимала.
Почему я вижу так отчётливо? Почему
меня не видят? И почему нет боли и холода?
Я проснулась?
Но я же не могу лежать… так…
— Твою мать! От неё воняет! —
ругнулся здоровяк с косматой головой. — Похоже, никакая она. —
Военный наклонился к бесформенному тюку, который держал в руке,
прислушался к чему-то, резко отшатнулся, раздраженно и зло добавил:
— Демоны её дери! Померла, что ли? Капитан будет недоволен.
— Будет, — лениво отозвался второй
тип, который прилизанный. — С другой стороны, капитан знатно
развлекся с ней. Со всей силой своей «широкой» души.
Оба загоготали, а я продолжала
сверху их рассматривать.
— И нам не давал скучать, —
усмехнулся здоровяк. – Кто бы поверил, что это тело, — он потряс
то, что держал в руке, — когда-то принадлежало хорошенькой девице.
Целой лере! Чтоб демоны её забрали!
Когда здоровяк затряс бесформенное
нечто, меня затопила невыносимая боль. Сразу стало холодно. И вдруг
я осознала, что я вернулась… в своё тело. То тело, которое трясли,
— вонючее, окровавленное и бесформенное, – моё тело.
Ужас и паника охватили ненадолго —
безразличие и апатия, желание уснуть засасывали в холодное тёмное
болото.
Но мне не дали отключиться.
«Оставьте… Хочу… спать… »
— Дыхание не чувствую, — пробормотал
здоровяк. — Может, посмотришь, померла или нет?
— Я брезгливый. Если бы она была как
раньше, — второй мечтательно цокнул. — Жаль, недолго развлекались.
Скажем капитану, что допрос не получится. Пусть развлекается с
другими пленными. — Мужской голос, мелодичный и невозмутимый,
болезненно пробивался в разум.
