Майя
– Майка, ты где? – слышала я крик
тети со двора и еле сдерживала себя, чтобы не ответить грубо. –
Паскуда такая…
Паскуда – это я. А еще приблуда,
приемыш, свинота, оборванка… продолжать можно бесконечно. Давно уже
привыкла к оскорблениям в свой адрес. И самое обидно, что шли эти
оскорбления от родной тетки.
– Где я могу быть?! Ты же сама
сказала мне вычистить курятник! – крикнула в ответ и шмыгнула
носом. Вокруг меня одно дерьмо. В прямом и переносном смыслах. Как
же я хочу скорее уехать от сюда! Это село, этот дом, хозяйство,
люди, и даже моя семья изрядно меня вымотали.
А все из-за того, что я подкидыш.
Хотя на самом деле я просто брошенный ребенок. 18 лет назад моя
мать привезла новорожденную дочь к своим родителям и бросила.
По рассказам бабушки, женщина,
родившая меня, приехала одним летним вечером, долго плакала,
рассказывала печальную историю о том, как какой-то столичный хлыщ
поигрался с деревенской девкой и бросил ее, как только узнал о
беременности. Аборт было делать поздно, матери пришлось рожать. Ей
и самой на тот момент 19 лет было, и как тащить на себе маленькое
дитя она не представляла.
Бабушка моя ее тогда успокаивала,
говорила мол вырастим, что слезы понапрасну лить. Дед хоть и был
зол, но помощь предлагал и от дочери с внучкой отказываться не
собирался.
И дедушка, и бабушка все свои деньги
отдали, чтобы хоть пеленок и распашонок купить. Мать тогда вроде
успокоилась, благодарила бабушку и деда, а на утро… просто исчезла
с деньгами. А меня забыла, наверное. Ни записки, ни звоночка с тех
пор от нее нет. Где она? Кто она? Жива ли? И почему просто бросила
меня? На эти вопросы ни у меня, ни у семьи ответов нет.
Вот я и осталась одна на попечении
бабушки, дедушки и их первой дочери. Тетя Света старше моей матери
на 5 лет. Они сестры, но по словам бабушки с мамой никогда особо
близки не были. Когда меня бросили, тетка уже была замужем за
дядькой Иваном. У них даже годовалая дочка была. Так и жили все в
одном большом доме.
Бабушка тогда еще работала в
сельсовете, дедушка в колхозе. Тетя Света была без образования и
работала дояркой на молокозаводе, а дядька Иван перебивался
подработками то тут, то там.
Меня не бросали, кормили, поили, в
школу собирали, жизни учили – на том и спасибо. А то, что
ненавидели, постоянно шпыняли и обзывали – так это когда бабушка не
видела. В целом не скажу, что жизнь моя была ужасна. Все базовые
потребности мне закрывали. Но любовь, тепло и заботу я получала
только от бабули. Дедушку плохо помню, он умер, когда мне было лет
6.
Что касается тетки и ее семьи… мне
кажется, она меня ненавидит именно из-за матери. Что-то было такое
в их сестринских отношениях, что не дает тетке покоя. Вот она и
отыгрывается на мне. Тетя Света вполне нормальная и дочь, и мать, и
жена. Она хорошо относиться к бабушке, любит дядь Ивана, а в своих
детях души не чает. Только я для нее источник раздражения и девочка
для битья.
– Пошевеливайся там. Сейчас коров
пригонят на обеденную дойку, – продолжала кричать тетка. Я лишь
закатила глаза, успокаивая себя тем, что скоро отсюда уеду.
В прошлом месяце я стала
совершеннолетней. А еще я с отличием закончила школу и хорошо сдала
выпускные экзамены. И все это дало мне хорошие шансы на поступление
в столичный ВУЗ.
Тетка еще не знает о моем
поступлении и скором отъезде. Бабушка мне строго-настрого запретила
сообщать всем, чтобы палки в колеса не вставляли. Бабуля моя
прекрасно видела отношения всей семьи ко мне, но сделать ничего не
могла. Только плакала украдкой и головой качала.
– А Карина не может подоить корову?
– спросила я тетку, выходя из курятника с полным ведром помета. – Я
тут еще не закончила.
