Джастин
На моих коленях сидит красивая
женщина.
Я не знаю ее имени и чем она занимается, где она выросла.
Я знаю, что она пахнет текилой… и то, что мы с текилой никогда
особо не сочетались.
Но для красотки все это не имеет значения.
Единственное, что важно: я профессиональный хоккеист, и потому она
готова трахнуть
меня. Такая себе перспектива.
Не поймите меня неправильно. Мне нравится женское внимание, но в
последнее время
вся эта драма кажется мне такой банальной, будто я уже был тут,
видел подобное и даже полу-
чил футболку с соответствующим слоганом. Я даже не уверен, что
красавица знает мое имя.
Но я уверен, что она в любой момент назовет мой номер в команде.
Наверное, поэтому жен-
щин называют охотницами за номерами или, в хоккее, кроликами с
шайбой.
– Джастин, мать твою, Брэди! –
кричит Оуэн, мой лучший друг и сосед по комнате, из
гостиной. – Бери выпить и тащи сюда свои яйца.
Я киваю и показываю ему большой палец.
– Прошу прощения… – говорю я крошечной брюнетке, пробегающей
пальцами по моей
груди.
Она улыбается, глядя на меня коварными голубыми глазами. Помедлив
минуту, она
спрыгивает с моих колен, и я соскальзываю с барного стула.
– Если хочешь сегодня забить, я – верный шанс, красавчик, – шепчет
незнакомка, кокет-
ливо подмигивая.
Я потираю рукой подбородок. Это дерьмо действительно уже
устарело.
– Я в порядке. Но спасибо.
Уверен, мои слова прозвучали достаточно грубо, но что
поделать.
Уходя, я чувствую на себе ее взгляд.
* * *
К тому моменту, как я добрался до дома, вечеринка уже была в самом
разгаре. Мраморные столешницы заставлены пустыми пивными бутылками,
в основном импортными или из-под дорогого крафта. На островке
стояло несколько бутылок ароматизированной водки и фруктовые
коктейли – попытка Оуэна проявить галантность по отношению к скудно
одетым дамам, которые разбрелись по квартире и в большинстве своем
примостились на коленях у игроков или разлеглись на секционном
диване в гостиной.
Может, я и похож на старика в возрасте двадцати восьми лет, но это
все меня уже не развлекает. В иные ночи я просто хочу лечь спать…
один, в благословенной тишине и спокойствии. Да, это официально –
мне пора подать документы в Американскую ассоциацию пенсионеров и
сдать карту мужских достижений… немедленно.
Подхватив банку пива, я направляюсь в гостиную. Парни сегодня не в
форме. Полагаю, когда выигрываешь чемпионат, такое
случается.
– Это и правда Джастин Брэди? –
слышу я вопросы за спиной, проходя через кухню.
Конечно же, выгляжу я иначе без двадцати фунтов хоккейной брони, но
циник во мне
думает, что все игроки для девушек абсолютно одинаковы. «Похвались
тем, что заполучила профессионального хоккеиста» – прямо-таки
название игры. Не то чтобы звание чьего-то тро-
фея вызывало во мне раздражение, но пока я пробираюсь сквозь тела,
что-то в этом меня раз-
дражает.
Наш звездный центровой Ашер тянется, чтобы ударить кулаком о
кулак.
– Играл сегодня потрясающе!
– Спасибо, чувак.
Кто-то вручает мне рюмку, и я опустошаю ее, не потрудившись
выяснить, что там.
Большая часть команды не просто празднует сегодняшнюю победу. Они
празднуют тот факт, что межсезонье только началось, а лето и
сумасшедшие тусовки – не за горами. Что до меня… меня это не особо
радует.
Я питаюсь хоккеем, пью его и дышу им, и мысль о шести неделях без
строгого графика, способного меня занять, – мой личный филиал ада.
У меня было не самое легкое детство, а то, что моя семья распалась,
лишь заставило меня играть быстрее, бороться сильнее, рисковать
больше. Впрочем, именно поэтому мы сегодня и празднуем
победу.
Тем не менее, когда два человека, обязующиеся безоговорочно любить
ребенка, используют его как пешку в своих больных играх, это
искажает восприятие любви. Я не подарок, не принц, и я знал это,
знал лет с шести. Собственно, за последние двадцать лет ничего не
изменилось. Женщины хотели меня благодаря моему члену, против чего
я не возражал.
