Почти час я хожу вокруг стола,
смотрю на телефон и не решаюсь позвонить домой. Сегодня суббота и
по семейной традиции я обязана напомнить о себе: притвориться, что
все в моей жизни прекрасно и я счастлива, ведь я живу в столице
нашей необъятной Родины. А еще: что сбылась моя мечта, что я учусь
в театральном, что у меня есть парень и что живу я в самом центре
города.
Из всего этого правда только –
последний пункт.
В театральный я не поступила, парня
у меня нет и да, я не очень счастлива, потому что Москва – мое
проклятье. Шумная всегда и везде, как и моя большая многодетная
семья, от которой я сбежала полгода назад.
Быть младшей среди шестерых детей –
то еще испытание для сверхчувствительного человека. Чрезмерное
внимание к моей персоне сводит меня с ума. Маленькая, младшенькая,
наша долгожданная – все это преследовало в детстве. Бомжиха,
нищенка, нищебродка, и другие насмешки над моим гардеробом – в
школьные годы.
А теперь: «Девушка, можно нам
салфетки», «Девушка, можно нам соль», «Девушка, счёт, пожалуйста!»
и коронное – «Девушка, давайте побыстрее, я очень тороплюсь!».
И шум, шум, шум. Бесконечный шум
голосов.
Да, я – воробушек-социофобушек,
добровольно застрявший в самом шумном городе страны. Я пыталась
устроиться в библиотеку, но меня оттуда выгнали. Сказали, я слишком
громко пшикаю на читателей!
Поэтому, по совету преподавателя,
который завалил меня на вступительных: «Иди в свой страх – там твоя
сила!», я работаю в самом шумном месте Москвы. Как говорят местные
– встретимся на Патриках!
Последний круг и я решаюсь… взять
телефон со стола. Еще пять минут и я решаюсь разблокировать экран.
Еще минута и делаю видео-звонок. У меня есть несколько секунд,
чтобы размазать улыбку по лицу.
– Привет, мам!
– Ну, наконец! Уже вечер, а ты не
звонишь, – мама, как обычно начинает с кнута, – Ты там совсем не
ешь в своей Москве? – немного осуждения, – Но все равно – ты самое
красивое, что из меня вышло!
А вот и пряник!
Интересно, если я – самое красивое,
то какие, по ее мнению остальные пятеро детей?
Первый Марк – самый
старший и самый умный, я бы дала ему такое звание.
Мария – прожорливая гусеница. Она родилась второй
по счету – любительница яблок, да и вообще, много и вкусно
покушать.
Третья у нас
Мирослава – самая хитрая из хитрейших, наглая из
наглейших, своего никогда не упустит. Четвертой родилась
Марина. Она самая мечтательная
натура из всех нас. Божий одуванчик в поле с чертополохом.
И Макс – пятый и
самый мой любимый родственник. Самый дерзкий хулиган на районе –
любимчик девчонок. Только из-за него со мной дружили одноклассницы,
а мальчишки, после разговора с ним, перестали меня донимать.
Разбег в возрасте между нами всеми –
двенадцать лет. Хуже всего, что вместо того, чтобы вырасти и
разъехаться, мои братья и сестры тащат своих половинок в
родительский дом. А он – не как Москва, совсем не резиновый, хоть и
большой.
– Вечер у вас, мам, на Сахалине, а у
меня еще утро, – продолжаю казаться выспавшейся и счастливой.
– Отец, дети, – мама стирает мою
улыбку и кричит, зовет отца и свои от него многочисленные копии,
будто ксерокс заклинило. – Ну где вы там все?
– Привет, Италия! – к ней подходит
Марк со своей беременной женой.
– Привет, Италия! – жуя за кухонным
столом, машет Мария.
Мама с телефоном проходит по
комнатам в поисках своего счастья.
– Чао, Италия! – наигранно
приветствуя, вырисовывается Мирка из комнаты, пряча за дверью
своего парня – рэп-звезду местного разлива, чтобы я не увела.
– Привет, мой сапожок! – с лицом
святой простоты в позе лотоса приветствует Марина.
– О, Итальяно! Че каво?! Как там
Москоу? Невер слип? – мой любимый братец, которому двадцать
два.
