Просыпаюсь от того, что мое тело приходит в движение. Резко
открываю глаза, делаю глубокий судорожный вдох и в первые секунды
искренне полагаю, что приснился сон. Один из тех, в которых падаешь
с высоты на задержке дыхания. Собираюсь было посмеяться над собой,
снять напряжение и развеять страх, но мешают мелькающие за окном
огни.
Приподнимаюсь с заднего сиденья своего видавшего виды и
сменившего с десяток владельцев автомобиля и тут же врезаюсь
головой в дверцу, взвыв от боли.
– Какого хрена? – снимает вопрос с языка водитель. – Твою мать!
– замечает меня, оборачиваясь на мгновение. – Ну, не повезло тебе,
– заключает флегматично и разгоняется, хотя казалось, быстрее уже
невозможно.
– Что Вы делаете?! – истерю и возмущаюсь, садясь и вцепляясь в
подголовник водительского сиденья.
– Выживаю, – бубнит себе под нос.
– Моя машина тут каким боком?! – толкаю мужчину в плечо. –
Немедленно остановитесь!
– Забудь, – обрубает сухо и дергает рулем, разворачиваясь из
среднего ряда через две сплошные.
Визжу и зажмуриваюсь, пока он не выравнивает машину.
– Не ори! – рявкает грубо. – И притворись мертвой.
– Больной! – луплю его по плечу ладонью. – Остановись! Сейчас
же!
– Закрой рот, – рычит и направляет на меня пистолет через плечо,
держа руль одной правой.
Сантиметров десять от холодной стали до кончика моего носа, не
больше. И вести ему так неудобно, а я что же, без понятия совсем?
Устраиваюсь на заднем сиденье поудобнее, пристегиваюсь, бросаю
взгляд на приклеенную кем-то икону на торпеде и для надежности
хватаюсь за дверную ручку.
– Пригнись! – выкрикивает мужчина неожиданно.
Басом.
Почему у него такой низкий голос? И такие плечи широкие. Он едва
на водительском месте помещается, огромный какой!
– Пригнись! – орет так громко, что голос срывается до хрипа.
Я дергаюсь, опомнившись, но ремень врезается в грудь и
получается лишь незначительно податься вперед. Паническая атака
настигает меня вместе с первым выстрелом. С ужасом смотрю на
лобовое стекло, покрывшееся сеткой трещин вокруг сквозного
отверстия, и понимаю, что перед глазами темнеет. Думаю, что от
страха, боли на адреналине совершенно не испытываю. Как будто бы
даже соображаю: подныриваю под ремень и скрючиваюсь до самых колен.
И глохну.
Нет, что-то я все же слышу. Мат неизвестного мужчины, его
попытки открыть ответный огонь, но точно громкость кто-то убавил. А
потом вдруг гул в ушах появляется, будто на реактивном топливе моя
машина работает, и за этим шумом связь с реальностью теряю,
цепляясь руками за водительское сиденье.
А ведь брат предупреждал, что район неблагополучный.
Отговаривал, совал под нос статистику преступлений, в основном с
применением огнестрельного оружия, которую Бог знает где нарыл, но
у меня была своя – знакомая из техникума, осваивающая вместе со
мной «барное дело». Она-то меня и порекомендовала владельцу, и
после короткого собеседования меня взяли. Две недели успела
отработать, чаевые – не сравниться с теми, что оставляют богачи в
центре, считающие, что если платят баснословные деньги за напитки,
я лично должна им и стакан, и ботинки до блеска натереть. А тут и
отношение человеческое, и контингент попроще, гораздо комфортнее.
Учитывая, что у меня отец алкоголик со стажем и в одиночестве
употреблять считает неприличным, я все равно что дома. Дебош вот
только устроили сегодня, пришлось остаться и помочь уборщице с
осколками и искореженной мебелью, совесть не позволила оставить ее
одну разгребать бедлам, причиной которого отчасти являлась. Устала
дико, за руль не рискнула садиться, прилегла подремать на заднее
сиденье пару часиков, а теперь вот… почему слабость такая? Тихо
совсем, уже даже мужик не орет, только ошалевший от перегрузок
мотор ревет. Я разогнуться хочу, сесть нормально, но и того не
выходит.
