Пафка и шкаф

На пороге большой светлой прихожей стоят ботинки. Это Пашкины ботинки – зеленоватые, с затвердевшими от купания в лужах шнурками и приподнятыми носами – очень курносые и даже нагловатые. Они чуть больше, чем обувь обычного девятилетнего мальчика, но, кажется, Пашке они уже жмут. Он снимает их быстро, с удовольствием и топает по длинному коридору на кухню в безразмерных носках, оставляя за собой на полу влажные следы.

Кроме ботинок, в Пашке есть ещё много хорошего: он ходит в третий класс и учится на четвёрки. Играет в футбол, выбрасывает мусор, развешивает бельё на балконе и ходит с папой за тяжёлой едой (картошкой, пакетами молока, кондиционером для белья – всем тем, что маме и бабушке тяжело нести из магазина). Ещё у Пашки есть младшая двоюродная сестра, родимое пятно на правой руке и метеорит: камень из космоса ему подарили, когда он пошёл в первый класс.

Маме с папой кажется, что Пашка мог бы учиться лучше, но мальчик чувствует, что получать четвёрки – это тоже хорошо. Ведь одно дело – выписывать в тетрадку выводы из параграфа по естествознанию, другое – писать изложение или рисовать сороку.

Хотя на самом деле трудно понять, на что ты способен, когда у тебя плохое зрение: в конце лета на футболе Пашку очень сильно ударили мячом по голове. Было сотрясение мозга, в шее сдвинулся позвонок, который пережал сосуд, и у Пашки упало зрение. После, в поликлинике, позвонок с хрустом вправил врач с холодными руками, но хорошее зрение пока не вернулось. Наверное, оно гуляет где-то, играет в футбол.

Пашке всё время приходится объяснять родителям и бабушке, что, когда в глазах двоится, думать становится труднее. А они просят его носить очки, которые выписал другой врач – уже с тёплыми руками и тоже в очках, – и кивают, хотя, кажется, совсем не верят мальчику. «Надо быть собраннее», – говорит папа и сдвигает мохнатые брови, показывая, как он умеет собираться. Бровей как у папы у Пашки нет, зато есть свой секретный способ собрать мысли в кучу. Нужно ковырять в носу! Это очень помогает сконцентрироваться и перестать делать три дела разом. Попробуйте играть в приставку одной рукой и исследовать ноздри другой – и вы поймёте, что это невозможно! Но использовать этот метод можно тогда, когда тебя никто не видит. И ковырять надо не до крови, а то бабушка будет дразниться шахтёром и Павлом Козюлькиным.

Да и не так часто Пашка ковыряется в носу… Чаще всего когда думает о своём секрете. Дело в том, что другие дети вокруг Пашки – не настоящие. Пашка понял, что одноклассники, мальчишки во дворе и на футболе только делают вид, что они – дети. А на самом деле они такие же взрослые, как и его папа, и мама, и бабушка, и мамина сестра, и тётя… Пашке кажется, что они разыгрывают спектакль, когда не знают ответ на уроке английского, падают с качелей, боятся зубного, плачут от обиды или раскусывают горошек перца в супе и бегут к раковине, чтобы выплюнуть остро-горькую жижу во рту.

В общем, Пашка совсем не верит другим детям: он видел их хитрые глаза, улыбки, перешёптывания, которых у него никогда ни с кем не было. Они же точно против него сговорились! И ещё Пашка не верит в детские ссоры, дружбу и обиды – ему и одному очень даже хорошо.

Только иногда капельку одиноко.

Но вообще, в квартире у Пашки прямо сейчас очень вкусно пахнет печенной с сахаром вишней. Пашка не может дождаться, когда бабушка достанет слоёный пирог из духовки. Мальчик три раза собрал и разобрал стопку книг на столе, посмотрел в окно, забрался на балконе на табуретку и расковырял ранку на руке, а пирог был всё ещё не готов. Тикают часы. В конце коридора темнеет шкаф. Его дверь редко закрывается плотно и иногда сама собой приоткрывается, будто зовёт Пашу: мол, всё равно пока пирог в духовке, иди сюда. И вот Пашка, от нечего делать, решил заглянуть в шкаф.