В Лежневском районе Ивановской области есть старинное село Чернцы.
Именно сюда зимой 1950 г. по еще не оправившейся от военного лихолетья заснеженной российской земле привезли в сопровождении вооруженной охраны группу мужчин необычного для этих мест азиатского вида.
Везли их до села на санях, мимо занесенных снегом полей, опустевших деревень, почти не встречая людей…
Наконец добрались до русской усадьбы, какие в России еще принято называть тургеневскими. В годы войны здесь размещался лагерь № 48 для немецких военнопленных. По дорожкам усадьбы прогуливался, бывало, неудачливый фельдмаршал Паулюс, сдавшийся в плен под Сталин градом.
Обычным жителям села вход на территорию усадьбы был тогда категорически запрещен. Но были и те, кто проводил там целые дни, – сотрудники расположенного в усадьбе учреждения. Во время съемок фильма «Лаборатория смерти. Апокалипсис по-японски» (я был художественным руководителем сценария этого фильма) съемочной группе удалось пообщаться с некоторыми местными жителями, и они рассказали нам интересные истории.
Татьяна Мотова, работавшая в лагере медицинской сестрой, поведала:
– Я помню не все. Но некоторые события и случаи врезались мне в память навсегда… Новых обитателей лагеря, которых привезли уже после немцев, размещали по два-три человека в комнате. Одеты они были чистенько – пиджачок такой защитного цвета, брюки. Очень прилично.
На втором этаже стояли рояль, бильярдный стол. Они играли в бильярд, гуляли, занимались садоводством… Как медсестра, я обязана была снимать пробы с блюд, которыми их кормили. Для тех тяжелых лет еда была очень даже пристойная. Наши в селе себя такими блюдами побаловать не могли. Помню, они просили приготовить им салат из хризантем… Акклиматизированных для нашего климата сортов хризантем у нас тогда не было. Поэтому в салате заменили лепестки хризантем лепестками наших ромашек. Он мне не нравился. Им тоже.
Киномеханика Валентину Александровну Доколину иногда вызывали показывать заключенным кино.
– Меня строго предупредили: «В разговоры не вступать. Никаких вопросов не задавать, на их вопросы не отвечать». А кино наше им смотреть нравилось. Особенно «Тайна двух океанов»… У них там был свой переводчик.
Вспоминает Галина Никитина, внучка охранника лагеря.
– Мой дедушка говорил, что они отдыхали здесь, как на курорте. Гуляли, выращивали цветы, сочиняли стихи. Тут была и прекрасная липовая аллея, и роща, и пруд с лебедями. Они были спокойные, тихие, всегда любезные. Многие выглядели совсем уже старичками…
Да, у сотрудников лагеря «старички» вызывали порой симпатию, ведь почти никто не знал, что это были преступники, осужденные Военным трибуналом в Хабаровске за подготовку бактериологической и химической войны против человечества, за создание оружия массового истребления людей, действие которого не ограничивается ни линией фронта, ни границами государств, подвергшихся нападению.
Готовясь вызвать смертельные эпидемии среди населения Советского Союза, Китая, Монголии, в частности, среди войск США, японские военные и врачи, гулявшие по липовой аллее в Чернцах, за несколько лет до этого в закрытых лабораториях увлеченно и методично испытывали средства массового уничтожения на живых людях. И были готовы в случае приказа не колеблясь пустить их в дело.
Для советских юристов процесс в Хабаровске, где открылись ужасающие по своей жестокости и бесчеловечности факты, был самым настоящим схождением в бездну, в преисподнюю.
* * *
Прежде чем приступить к рассказу непосредственно о ходе Хабаровского процесса, как мне представляется, следует ответить на несколько вопросов.
