Приближалось Рождество. Да, оно было не похоже на прошлогоднее, но тем не менее пора было подумать о нём.
Впрочем, все восемь детей уже давно думали о нём – ведь Рождество самый большой праздник, и каждый из них размышлял, что подарит другим.
– Давайте в этом году мы все вместе подарим папе и маме что-нибудь серьёзное, – сказал Мадс. – Не какую-нибудь ерунду, а что-то настоящее.
– Ты имеешь в виду дом или что-то в этом роде? – спросила Мона. – Да, это был бы классный подарок.
– У нас и так много домов, – сказала Милли. – По-моему, папе и маме такой подарок не очень понравится.
– У нас пять домов, – уточнила Мина.
– Нет, шесть, – поправил её Мортен.
– Давайте сосчитаем, – предложила Мина. – Во-первых, дом, в котором мы живём, во-вторых, дровяной сарай, потом маленький домик с сердечком на двери, хлев и баня. Так что, Мортен, у нас всего пять домов, а не шесть.
– Ты забыла будку Самоварной Трубы, с ней будет шесть.
– Шесть или пять, но домов у нас хватает, – сказала Милли. – Во всяком случае, папе и маме будет неинтересно получить на Рождество ещё один дом.
– Никто и не предлагает дарить им ещё один дом, – сказал Мадс. – Но говорить о подарке здесь, во дворе, нельзя. Ведь это тайна.
– Давайте пойдём на Бабушкину дорогу, – предложил Мортен. – Там можно ходить и думать, а если повезёт, мы увидим и парочку автомобилей.
Мортену очень хотелось пройтись по их новой дороге. Время от времени они с бабушкой по утрам гуляли там, надеясь, что увидят что-нибудь интересное. Бывало, они уходили очень далеко, а бывало, останавливались на обочине и слушали, не едет ли по дороге автомобиль. Услышав шум мотора, они гадали, что это за автомобиль, и, если их догадка оказывалась верной, оба одинаково этим гордились.
– Ладно, идём на Бабушкину дорогу, – согласился Мадс, – но не уверен, что там нам будет хорошо думаться.
– Сейчас они едут с включёнными фарами, – мечтательно сказал Мортен; конечно, он имел в виду автомобили.
Перед уходом Мадс сбегал домой, предупредил маму, что они все уходят.
– Между прочим, можно думать и на ходу, – сказал он. – А не построить ли нам во дворе самолёт? Папа мог бы сидеть в нём и делать вид, будто летает. Он ведь любит разные моторы.
– А по-моему, это неинтересно. Слишком по-детски, – возразила Марен.
– Кто знает, – сказал Мадс, – может, и по-детски, но папе понравилось бы, я уверен.
– А может, подарить ему большую скаковую лошадь? – предложил Мортен. – Такую большую, что без лесенки на неё не заберёшься. Маме это тоже понравится, я уверен, она не раз говорила, что хотела бы ездить верхом. Ведь она не сидела верхом с тех пор, как была маленькой и жила в деревне.
– Соорудить лошадь, конечно, можно, но боюсь, Мортен, нас это позабавит больше, чем папу и маму, – сказал Мартин.
– Но лошадь должна быть огромная. – Мортен продолжал настаивать на своём.
– Тише! Я слышу автомобиль! – воскликнула Мина. – Это точно грузовик, слышите, какой шум!
Но это оказался не грузовик, а обычный «фольксваген», просто в лесу было очень тихо, и потому Мина приняла его шум за шум грузовика. «Фольксваген» ехал с зажжёнными фарами, как Мортен и думал. Мортен как зачарованный смотрел на деревья, которые на мгновение становились светлыми, а потом снова скрывались в темноте.
– Если мы пойдём по дороге, мы должны держаться левой стороны и идти друг за дружкой, – напомнила детям Марен.
– Мы и сами это знаем, нечего нами командовать, – рассердилась Мона.