Жёлтый утренний свет сквозь приоткрытые шторы отделил день от ночи. Пора просыпаться, мои дорогие! Утро, утро, щебечут птицы за окном, и совершенно верно, осталось ровно пять минут до звонка будильника. Всё равно не уснёшь, хотя и подниматься ещё смысла нет, вот и лежи в своей кровати, натягивая одеяло на уши, будто это тебя спасёт. Утро наступает в богатых особняках на залитых зеленью холмах, утро наступает в бедных лачугах в долине африканских рек. Утро наступает и на улице, где живёт наш герой. На этой улице пятнадцать домов, восемь с одной стороны и семь с другой. Все дома почти одинаковые – пяти- или четырёхэтажки постройки начала двадцатого века с лёгкой лепниной, бежево-грязным окрасом, входной дверью, залепленной стикерами, булочной на углу и кебабом напротив. Таких улиц полно в мире, и попробуй отличить их в Варшаве, Гамбурге, Мадриде, Лилле… Да и люди в них живут одинаковые – студенты, молодые фрилансеры, парочки на заре своих отношений, такие улицы привлекают всех, у кого мало денег, но много амбиций, планов, идей и вдохновения. Именно в таких домах, на таких улицах рождаются гении, которые впоследствии, когда их головы покроют седины, непременно создадут какой-нибудь шедевр. Впрочем, признаем истину, далеко не обязательно все обитатели таких улиц становятся гениями, многие разочаровываются в своей молодости, и, не найдя себя или испугавшись своих собственных идей, превращаются в тех, кого принято называть «средний человек». Но пока ты студент и жизненный путь у тебя впереди, ты не задумываешься о том, куда занесёт тебя судьба и кем ты станешь через десять, двадцать и уж тем более через тридцать лет. Ты живёшь, наслаждаясь, пробуя новые формы, идеи, вещества, напитки, цвета, фасоны, звуки, движения, вкусы, периодически работая, точнее, подрабатывая, чтобы у тебя хватало денег не помереть с голоду, вовремя оплачивая комнату и свои поиски. Ты живёшь, а всё остальное – потом.
Все пятнадцать домов на улице нашего героя, равно как и сотни домов на сотнях улиц, ей подобных, набиты одинаковым – скрипучими дверьми и лестницами, мебелью секонд-хенд, одеждой секонд-хенд, дешёвыми продуктами из близлежащего супермаркета и недешёвыми продуктами из близлежащей веганской лавки, смартфонами, планшетами, ноутбуками, экранами и подключёнными к ним игровыми приставками, звуковыми системами, как современными, так и антикварными. Картины, нарисованные либо самими жильцами, либо купленные на распродаже начинающих художников, плакаты любимых фильмов, групп, билеты посещённых концертов, крышечки от пива, пробки от вина, билеты недавних поездок с друзьями, совместные фотографии – всё типично, всё одинаково, но каждая такая вещь представляет собой предмет невероятной гордости её владельца, даруя ему или ей множество приятных воспоминаний. Этим и отличаются обитатели таких улиц от людей средних – у среднего человека нет такой привязанности к хламу. То, что старо, но не антикварно, бестактно получает ярлык мусора; билеты, плакаты, крышечки выбрасываются без сожаления в корзину. Средний человек не любит хлам, а люди, подобные нашему герою, называют хлам крутыми штуками.
Хенд-мейд, веганство, инди – это духи студенческих квартир на таких улицах. Словосочетание «социальная справедливость» произносится здесь чаще, чем на митинге сторонников Берни Сандерса, «возобновляемые источники энергии» и «переработка отходов» звучат чаще, чем в офисе «Гринписа», а по количеству упоминания фразы «чувак, передай мне косяк» эти улицы могут соперничать с концертами последователей Боба Марли.
