Пепел
Ты… Словно пепел на ветру,
Клочки и обрывки воспоминаний –
Толи я в тюрьме, толи я в бреду –
Пытаюсь собрать кусочки сознания.
Словно дым ты рассеиваешься,
Уходишь как вода, утекая сквозь пальцы.
Надежда? Нет, она была со мною,
Прошла и Сибирь, и оковы темницы,
Была верной подругой боевой,
Но, увы, она – не ты,
И с ней я новый мир не построю.
Где я тебя потерял? Как я тебя позабыл?
Как же меня сломали, сломили, разбили?
Говорят, ты и есть индикатор души,
Что ты – то, ради чего стоит быть в этом мире.
А может любовь, как же бывали, пили,
Упиваясь, взлетали к облакам, небесам.
В райских садах, в океане нежности плыли,
Но оторвали, словно младенца от груди,
Мы эти чувства спасали, клеили, сшивали,
Пытались горстями собрать, что сами разнесли
и не сдюжили, свой мирок не сохранили.
Я чувствовал твое присутствие остро –
Ты была рядом, казалось, на повороте.
Но все было явно не просто,
И за тебя нужно было бороться.
И вот в тающем гаснущем сознании
Мертвец, пытаясь что-то нащупать в склепе,
Пробираясь сквозь жизненный мусор и пустоту,
Не найдет и крупицы мечты, превратившейся в пепел.
Ежелден белгілі ғой көптің сыры,
Боласың, көптей болсаң, көптің ері.
Көпке егер ісің, ойың үйлеспесе,
Күмән жоқ, кім болсаң да соғар «пері».
Қорқыт та ерте атанды «пері соққан»,
Қорқыттың жан болмады жайын ұққан.
«Өлімнен құтылмайсың қашқанменен,
Мынау көр – сенің көрің, Қорқыт жазған!» [1]
Мағжан Бекенұлы Жұмабаев
(Расстрелян в 1938 году)
Тусклый свет лампы, который словно еще больше создавал ощущение темноты, маленькое помещение, больше похожее на подсобку, чем комнату, и все, что в ней было, – это деревянный стол и две табуретки, на одной из которых сидел парень чуть меньше тридцати лет. Со скрипом отворилась дверь, отсвечивая светом из коридора на стены, в комнату вошел молодой мужчина. По-хозяйски усевшись напротив парня, он достал из папки тетрадь и молча вывел на полях дату, 12 декабря 1953 года.
– Байсултанов Кайрат Курбангалиевич, – произнес вошедший.
– По этикету считается вежливым сначала представляться
– Курбангалиевич, возможно вы не заметили отсутствие чайника чая и пряников, это допрос, а не светская беседа, давайте продолжим соблюдать установленный порядок.
Кайрат взглянул в глаза допрашивающего. В следователе были внутренняя стержень и жесткость, несмотря на относительно молодой возраст, и чувствовалась уверенность.
– Турган Амантаевич, пусть это будет моим первым шагом навстречу товарищу
– Товарищу, – усмехнулся Кайрат.
– Сигарету? – не обратив внимание на усмешку, как ни в чем не бывало осведомился следователь, на что Кайрат лишь отвел взгляд.
Турган достал папиросу и закурил. Выпустив струю дыма, он взглянул на Кайрата.
– Кайрат, если ты не против, пожалуй, перейдем на ты.
– Я думал это допрос, товарищ следователь, а не посиделки за чаем
– Говорят, язвительность – это побочный эффект острого ума, но я считаю, что это всего лишь недостаток дисциплины.
– Думайте, как Вам будет угодно.
– Кайрат, я понимаю, что тебя подвигло к недоверию, и даже к оппозиционному настрою к родине, это влияние отца, и я тебя за это не осуждаю, ты всего лишь примерный сын, который следует по стопам отца. Просто пойми, твой отец заблуждался, и от этого никто не застрахован…
– Что сподвигло меня… Ваше влияние, влияние вашего окружения, – с этими словами допрашиваемый откинулся назад, его взгляд остекленел.
***
Маленький Кайрат в повязке пионера едет с одноклассниками в кузове грузовика, он, как и все, смеется и со всеми переговаривается. Грузовик останавливается в поле, где все они прыгают на землю, хватают лопаты и идут копать длинные грядки. Вожатые распределяют детей по участкам, назначая старших.
– Кайрат, ты со своими возьми этот участок до вон той заросли полыни.
