Иногда всё заканчивается внезапно, но чаще – медленно, почти незаметно, сначала ты теряешь время, потом – память, и потом – себя.
Он не помнит, когда это началось, может быть, в тот вечер, когда вернулся домой и не сказал ни слова, может, в ту ночь, когда посмотрел в зеркало и увидел в нём чужие глаза… а может… всё началось гораздо раньше.
Человек не умирает сразу, иногда он остается – между… между прошлым и будущим… между тем, кем он был, и тем, кем стал. Это не ад, не рай, не чистилище, это коридор. Скрипящий паркет, комната детства, фотографии без лиц. Это мир, созданный из обрывков: запахов, слов, ускользающих образов. Мир, где всё говорит:
«ты уже был здесь». Но ты не помнишь.
Здесь тени помнят, даже если тебя – нет.
Здесь прошлое не отпускает, оно цепляется, шепчет, вырывается из трещин под ногами.
Ты можешь бежать, но дверь всё равно будет ждать. Ты можешь забыть, но оно – нет.
В этом мире тебя будут звать голосами тех, кого ты любил, и голосами тех, кого предал.
А может, всё это – сон, кома, психоз, фантазия умирающего мозга, отчаянно цепляющегося за куски реальности, прежде чем исчезнуть. Но если это сон – почему он так больно царапает сердце? Почему ты плачешь, не зная, кто ты и что потерял?
Может, ответ – в звуке шагов по пыльному полу.
Может – в взгляде сквозь запотевшее стекло.
А может, в тишине, которая знает слишком много.
Ты не помнишь, но чувство – осталось, словно кто-то ждёт, словно ты уже однажды выбрал не ту дверь.
И вот ты снова здесь, чтобы вспомнить, или потеряться окончательно…
Глава 1 – Когда память смотрит в ответ
Он проснулся от звука тишины, не гул, не треск, не ветер – именно тишина. Плотная, липкая, как пыль в горле, она царапала уши и душу. Он не знал где он, и хуже, он не знал кто он. Глаза открылись, и перед ним был потолок – треснувший, будто его кто-то бил изнутри. Он сел, потянулся к голове – кровь, сухая, как воспоминание.
– Как меня зовут? – спросил он вслух.
Тишина не ответила. Он огляделся. Стены дрожали, не от ветра – его здесь не было. Они дрожали, как человек, которому стало страшно. Потолок начал осыпаться пылью, и он понял – если он сейчас не вспомнит, всё исчезнет.
– Моё имя… – выдавил он, судорожно вгрызаясь в воспоминания, как в гнилую корку хлеба. – Я…
Осколок стены отвалился с треском. Камни закувыркались, оставляя после себя дыру – пустоту, не тьму, не свет – ничего. Реальность – как пергамент, выжженный костром забвения. Он закрыл глаза. Вдох. Выдох.
– Я жив, я… человек, я помню, как держал чью-то руку, я…
Пол под ним вздрогнул, но не исчез. Комната будто затаила дыхание. Мир ждал. Он открыл глаза.
– Я… не знаю, как меня зовут – прошептал он – Но я не хочу исчезать.
Он поднялся на ноги – осторожно, будто под ним был лёд, а не каменный пол. Но пол не трещал. Он словно ждал, что он скажет дальше.
– Меня зовут… – начал он снова, но внутри было пусто.
Имя – это якорь. Если у тебя нет имени – ты не закреплён. Ты как тень, которая забыла, откуда падает.
Он пошёл вдоль стены. Его пальцы провели по пыльной кладке, и… камень рассыпался, как песок, стоило только на секунду подумать: а был ли он здесь вообще? Он быстро отдёрнул руку.
– Думай только то, что живо. Только то, что реально. Но как думать, если ты не знаешь, что реально?
Он увидел зеркало. Грязное, треснутое, словно кто-то кулаком выбил половину стекла. Он посмотрел в него. Отражения не было. Там была комната – но не он. Пустое место. Пятно. Он сделал шаг ближе. И только тогда, когда сжал кулаки и в голос сказал:
– Я человек! Я здесь! Я… жив!…
Тень появилась. Расплывчатая. Смазанная. Но уже не пустая. Он сел на деревянную скамью. Она заскрипела. Тело дрожало, будто каждое движение – борьба с невидимым. На полу лежала записка. Обожжённая, с едва читаемыми буквами:
