Тишина. Всеобъемлющая и умиротворяющая тишина наполнила всё пространство вокруг. Он пребывал в полудрёме. Его сознание бликами приоткрывало этот наполненный покоем и густым туманом мир тишины, то и время возвращая его в небытие забвенья снов.
Нежась в теплых ласковых лучах солнца, ниспадающих ему на лицо, он лениво повернулся на правый бок и с небольшим усилием приоткрыл глаза. Веки были словно налиты свинцом и с трудом поддавались, в голове что-то шумело и одновременно стягивало обратно в сладкий сон…
Собравшись с волей, он предпринял ещё одно усилие и весь содрогнувшись привстал, полулежал и опёрся на локоть. Тело слабо его слушалось, было вялым и слабым. Под ладонью немного присела мягкая и густая влажная трава.
Внезапно ему стало зябко. Он ощутил дрожь по всему телу и мгновенно омут сна развеялся, открыв взору и сознанию окружающую его картину. Он полулежал одетый в сероватого оттенка длинном плотном одеянии наподобие туники, которое было полувлажным от окутывающего его и весь окружающий мир туманом. Хотя вокруг всё было как в молоке и солнца видно не было, он отчётливо ощущал его присутствие на своём обескураженном лице.
Сердце все ещё мерно отбивало ритм, но начинало тревожится, поскольку его разум отказывался принимать открывшуюся реальность, не осознавая, что вообще происходит. Ничего не понимая и совершенно не помня, он судорожно озирался вокруг в надежде хоть что-то зацепить взглядом, обнаружить точку опоры так сказать. При этом полнота ощущений, их острота, запахи и кричащая тишина заставляли не давали усомниться в объективности происходящего. Пытаясь свыкнутся с окружающей реальностью, в которой кроме тишины, густого тумана и мягкой сочной зелёной травы в данное время для него ничего не было, не существовало, разве что ещё не очень приятное ощущение полувлажного одеяния и чувство озноба, он вдыхал полной грудью отяжелённый туманом и вместе с тем чистый как слеза воздух. Лёгкие такое чувство не могли им надышаться, наслаждаясь каждым вдохом.
Стремясь увидеть чуть больше, он встал в полный рост и попытался осмотреться. Сквозь пелену тумана определённо ничего невозможно было рассмотреть на несколько метров вокруг. Им овладело странное чувство одновременной тревоги, которую усердно генерировал его мозг, и абсолютного покоя, которое вселяло в него всё ещё колотящееся от волнения сердце. Всё сильней становилось ощущение, что всё это ему знакомо… Но откуда?..
Исследуя новый мир, он сделал несколько неуверенных шагов и почти что упал, поскольку тело отказывалось его слушаться. Босые стопы ощущали прохладную влагу сочной травы, которая словно ласкала его ноги. Идти было сложно, но очень приятно. Пройдя несколько десятков шагов, он понял, что становится идти ещё сложнее – он поднимался по пологому склону. Глаза усердно пытались хоть что-то рассмотреть в этой непроглядной пелене, слух отказывался верить в абсолютную тишину, которую не нарушали даже собственные шаги и дыхание.
Внезапно ему в голову пришла мысль: «Так ведь я абсолютно ничего не слышу! Даже себя! Попробую закричать и послушать что будет». Он набрал побольше воздуха в лёгкие, широко открыл рот и что есть мочи выдавил из себя… А ничего произошло. Словно рыба с открытым ртом и изумленными глазами он стоял среди этой тишины. Ни единого звука не вырвалось из его груди, ни одной нотки не услышали его уши. Ранее не знакомые ему ощущения полнейшей глухоты. Становилось всё тревожнее. Мало того что он совершенно не понимал, где он и что происходит, так вдобавок ещё и слух отсутствовал. Хорошо ещё что глаза выполняли свою функцию, но и от них было мало толку, ведь ничего не было видно. Мозг судорожно вбрасывал множество мыслей, теорий, догадок, пытаясь проанализировать происходящее и быть хоть как-то полезным. Но всё это лишь напоминало истерику. Всё отчётливее ощущалась увеличивающаяся пропасть между сознанием, безмятежно принимающим окружающую действительность, и поддерживаемое успокоившимся сердечком, и мозгом, который как попавший в неразрешимую задачу компьютер, механизм, генерировал поток беспокойных идей, алгоритмов, действий… При этом где-то глубоко внутри возникло интересное чувство радости от пребывания здесь, которое с каждой секундой становилось всё сильнее и отчётливее.
