Родилась я в обычном провинциальном городке.
Куда ни глянь – повсюду знакомые лица.
Даже обычный поход в продуктовый превращается в место встречи
одноклассников. Прожив здесь шестнадцать лет, я выучила наизусть
каждый закоулок и могла бы легко проводить экскурсии для туристов.
Только их вряд ли интересовала здешняя местность.
Мой двор вызывал во мне тоскливую ностальгию, ведь ребята, с
которыми я в детстве ползала по железной паутинке и мастерила домик
на дереве, пропали из окружения.
Одни переехали, другие просто перестали здороваться, а третьи и
вовсе пропали с горизонта. Иногда кажется, что некоторых друзей из
прошлого просто похищают инопланетные тарелки, иначе никак не
объяснить их загадочную пропажу.
Квартира на четвертом этаже давно перестала быть моим домом –
просто место жительства, где нужно просуществовать до
совершеннолетия.
Выцветшим от солнца обоям требовалось срочное обновление, но
переклеивать их никто не спешил. Плесень в ванной въелась
настолько, что стала частью интерьера. Рыжие занавески не на шутку
загрязнились и годились только на выброс.
Семья распалась, когда мне не исполнилось и восьми лет.
Родители много ругались, кидались гневными оскорблениями,
обвиняли друг друга во всех смертных грехах. Будучи ребенком, я уже
прекрасно понимала, что ждать счастливого конца не стоит. А в один
из холодных зимних вечеров папа второпях собрал вещи и со скандалом
покинул наш дом. Мама знала, что дело в другой женщине. Однако ради
своего спокойствия старалась всеми силами удержать папу в семье.
Ничего и не вышло.
Так ведь часто бывает. Стараешься избежать неизбежного,
убегаешь, загоняешь себя в угол, не желая видеть очевидного и
снимать розовые очки. Веришь и пытаешься сохранить то, что давно
себя изжило.
После ухода мужа, последовал официальный развод. Психика мамы
несколько лет висела на волоске: сколько пролитых слез она
выплакала и сколько страданий пережила. С каждым новым днем в ее
глазах все меньше горели искры жизни.
Будучи ребенком, я замечала очевидные изменения в самом родном
для меня человеке.
И тут вагон, в котором мама плыла по течению последние годы,
сошел с рельс. Жизнь ее окончательно сломала. Произошло самое
страшное – она начала пить.
По началу в одиночестве на кухне, а затем завела сомнительные
знакомства и целыми вечерами пропадала бог знает где. Вечные
опоздания и прогулы на работе привели к увольнению – появился
лишний повод к посиделкам на кухне. За нехваткой работников ее,
конечно, уже через месяц позвали обратно, что преподало маме
небольшой урок. С тех пор она стала немного ответственней, но от
бутылки не отказалась.
Мне оставалось лишь с детским сожалением смотреть, как родная
мама тонет в пучине отвратительной липкой жижи, куда ее все больше
затягивало.
Все мои старания ее уберечь оканчивались лишь криками и грязью в
мою сторону.
Последние годы сильно подвели. Приходилось выживать, именно
“выживать”, а не жить в атмосфере словесного насилия и
безысходности.
Ребенок ведь не может взять и покинуть семью, если она ему
перестала нравится. Нельзя собрать вещи и переехать. Нельзя
покинуть дом. Нельзя найти новую семью, где ты будешь чувствовать
себя любимым и нужным.
“Любимым и нужным” – то, что хочет испытывать каждый ребенок, но
не каждому в этом везет.
Отвлекаться хорошо помогала школа: уроки, домашние задания и
внеклассный кружок по рисованию. От меня никто не требовал получать
пятерки и быть примером для подражания. Хотя бы здесь я могу
сказать: “Спасибо, мама!”
Поэтому я училась как остальные – четверки, тройки, иногда и
двойки. К счастью, несмотря на обстоятельства, я сохраняла
гордость. Никогда не позволяла себе скатываться вниз, держалась
молодцом и старалась держать планку круглой ударницы. Мне нравилось
слушать хвалу из уст учителей, ведь дома никому не было дела до
моих успехов.
