Глава 1.
- Анжелика, примите мои
соболезнования, - мужчина с редкой проседью волос положил свою
ладонь мне на плечо. Его лицо действительно выражало сочувствие, но
оно не вернет моих родителей.
Мама с папой погибли в
автокатастрофе, оставив меня одну в этом большом мире. Близких
родственников у меня нет, родители были единственными детьми в
своих семьях, что делает меня круглой сиротой. В шестнадцать лет
оказаться никому ненужной, какого это? Стоя у надгробной плиты, не
чувствуя удушающего холода ноября, я не могла описать своих чувств.
Из меня как будто высосали все эмоции, оставив мое тело пустым
сосудом.
В воспоминаниях о последних днях
высечен звонок поздней ночью и безэмоциональный голос сотрудника
полиции, который сообщил мне ужасную новость. А дальше, все как в
тумане. И вот сейчас я стою на сырой кладбищенской земле,
окруженная людьми в траурном одеянии, которые пришли сюда высказать
слова соболезнования и отдать дань памяти супругам Мироновым. Но я
знаю, что есть те, кто глубоко внутри себя рад такому исходу
событий. Мой отец был крупным бизнесменом и по крупицам собирал
свое дело. И не все шакалы еще сгинули, в гонке за лидерство на
рынке среди конкурентов. И своим воспаленным мозгом, который был
убаюкан лошадиной дозой успокоительного я знала, что смерть
родителей – не несчастный случай, а убийство.
Люди разошлись, оставив меня одну. И
я бы вросла в землю, если бы фигура в поле моего зрения не ждала
меня.
Прочитав про себя слова молитвы, как
умела, дотронулась ладонью до холодной мраморной плиты, оставляя
крошечную частичку тепла.
За воротами около старенькой хонды
меня ждал адвокат нашей семьи – Иаков Соломонович. Сколько себя
помню, он всегда вел дела моего отца, хоть и был уже в почтенном
возрасте.
- Анжелика, мы должны ехать на
оглашение завещания, поэтому поторопись, - он открыл для меня
пассажирскую дверь и жестом велел ускориться.
Я была ему благодарна, что он не
пытался меня утешить, не сюсюкался со мной и разговаривал как со
взрослым человеком, не давая повода лишний раз пустить слезу.
Оглашение завещания было назначено
на сегодняшний вечер, должны приехать все, кого отец указал при
составлении завещания.
При нормальных условиях, я бы
нервничала перед встречей с людьми, кому отец передал свое
имущество, потому что он был закрытым человеком и избегал близких
отношений с окружающими, только мама была его самым близким
человеком, и даже смерть их не разлучила.
Весь путь до нотариальной конторы
прошел в тишине, для каждого она была спасительной.
Мы приехали самыми последними, о чем
нам сообщила девушка-секретарь. Сняв с себя пальто, я прошла в
небольшой кабинет, где вокруг стола женщины средних лет, сидели
двое – мужчина и женщина. Женщине на вид было около тридцати, в
глаза бросились ярко-розовые нарощенные ногти и выжженные от
частого окрашивания светлые волосы. Блондинка в самом натуральном
исполнении. Мужчину я знала, он был другом отца, он часто приходил
к нам домой. Олег вроде бы. Он галантно уступил мне место.
- Что ж, можем начинать, -
женщина-нотариус достала конверт и вскрыла его, разворачивая лист
А4. – Оглашается завещание Миронова Андрея Юрьевича. И так, будучи
в трезвом уме и в здравой памяти, я Миронов Андрей Юрьевич, завещаю
свой автосервис Базанову Олегу Федоровичу, остальное движимое и
недвижимое имущество, в том числе сто процентов акций «СтройГрад»
завещаю Мироновой Анжелике Андреевне.
- Что вы несете? – блондинка
перебила нотариуса и вскочила на ноги. – Эта пигалица еще с горшка
не слезла, - и указала на меня пальцем с отвратительным
маникюром.
Я бы возмутилась про горшок, но не
могла пошевелиться. Я не верила во все происходящее. Но меня пугало
не количество полученного имущества, а отношение блондинки. Люди
погибли, а все что ее волновало, это деньги.
