Плачь, Маргарита
«Плачь, Маргарита» – первая часть художественно-документальной трилогии Елены Съяновой, посвященной истории фашистского Третьего рейха «от рассвета до заката». В центре романа судьбы будущих германских вождей – Гитлера, Геринга, Геббельса, Гесса, их семей, людей из ближнего круга. В основу сюжета положен огромный массив архивных документов, большинство которых прежде было недоступно. (В предисловии к каждому роману трилогии подробно рассказана история доступа к этим документам и работы с ними.) Расшифровки стенограмм, личная переписка, дневники, блокноты, любовные послания и стихи… «Писатель не может ненавидеть своих героев, а я их ненавижу. Значит, меня как автора в этом романе просто не должно быть – будут только они. Такими, какими долгие десятилетия они были скрыты от истории, а открывались лишь друг другу, родным, возлюбленным» – такую задачу поставила перед собой автор. Время действия 1930–1931 годы, период стремительного роста популярности Национал-социалистической партии и ее молодых, самоуверенных, нацеленных в будущее лидеров. Первые шаги к краху.
| Жанры: | Биографии и мемуары, Историческая литература |
| Цикл: | Не является частью цикла |
| Год публикации: | 2025 |
Читать онлайн Плачь, Маргарита
Самое время!
Издательство «Время»
http://books.vremya.ru
© Елена Съянова, 2025
© «Время», 2025
От автора
Я не могла не написать эту книгу. Заканчивался страшный двадцатый век, мир вступал во второе тысячелетие, объятый хаосом и суматохой перемен, – успеть, догнать, ухватить. Вот и мне судьба подкинула шанс – успеть и ухватить хотя бы часть того уникального архива, который, увы, стремительно утекал из России.
У этого архива своя судьба – он, как и многие культурные ценности, мог бы навсегда остаться в России как законный трофей. Но мировые лидеры тогда решили иначе. Дело в том, что большую часть этого архива составлял массив личных документов вождей Третьего рейха: их дневники, блокноты, записочки, краткие директивы… И письма. Гитлера к Гессу, Гесса – сестре Маргарите, Маргариты – Магде Геббельс, Магды – Роберту Лею, Лея – Гале, возлюбленной молодого Сальвадора Дали… В этих письмах отголоски бурных романов, истории любви и ненависти, дружбы, предательства, политических амбиций. В них истории живых людей, имена которых однажды заставили мир содрогнуться.
Когда эти люди еще держались на политическом олимпе, их биографии, поступки описывались официально – для народа, для истории. И многие исследователи до сих пор «ведутся» на эту информацию. А подлинная их суть – в письмах. И вот эту подлинную, живую историю тогда сочли малозначительной, и было решено вернуть ее потомкам как сугубо личную и частную.
Мне нужно было успеть. У меня было слишком мало времени, чтобы задаваться вопросами – а действительно ли нужна человечеству подлинная история Адольфа Гитлера и Ангелики Раубаль? А интересны ли метаморфозы души Рудольфа Гесса? И нужно ли знать, как на самом деле начинали Геринг и Гиммлер? Как мучительно врастал в свою страшную судьбу Йозеф Геббельс и что за человек был Роберт Лей, если ему единственному из всех соратников фюрера пожал руку Сталин?
Удивительный все-таки оказался архив – он преподносил сюрприз за сюрпризом. Во-первых, письма оказались на трех языках. Рудольф Гесс, например, чаще писал на английском, Лей – на французском, Геббельс постоянно примешивал к немецкому длинные французские пассажи, Геринг часто вставлял mots (фр. «словечки»), акцентируя на них важный для него смысл.
Вот когда я наконец сказала спасибо родителям за то, что в свое время так настойчиво советовали мне закончить иняз, причем не лениться, а освоить сразу несколько языков.
Второй сюрприз неприятный – почерки. Если почерк Гесса идеален, кстати, как и его английский, то почерк Гитлера – кошмар архивиста. И дело не в безграмотности или небрежности, а в какой-то патологической торопливости. Я сделала этот вывод почти сразу, чему позже нашла подтверждение и у немецких историков.
Гитлеру словно бесконечно скучно водить рукой по бумаге, в то время как его язык находится в состоянии покоя. Поживей набросать несколько строк, иногда даже не завершив мысли, и предаться любимому делу – своей бесконечной говорильне. Так он и Mein Kampf («Мою борьбу») писал – бегал по камере и диктовал, а Гесс за ним стенографировал, потом расшифровывал и редактировал.
Все письма Гитлера, которые я видела, короткие, иногда их правильней назвать записками. Чего не скажешь о Геббельсе, например. Это универсал – и говорить мог часами, и писать многостраничные послания, особенно Хелене Ганфштенгль, своей первой страстной любви.
Еще один «сюрприз» – это то, как выглядели сами письма, и то, как их пересылали. Почти все послания Гитлера и Геббельса двусторонние: то есть на лицевой стороне листочка у Гитлера текст, на оборотной – рисунок, чаще всего карикатура на кого-то из соратников или зарисовка здания; а у Геббельса на одной стороне – прозаический текст, на другой – стихи. Геббельс сам признавался, что когда он долго говорит или пишет, то впадает в экстаз. Видимо, экстаз у него выражался и таким образом. Я перевела несколько его стихотворений, они есть в романах.
