Кейт на цыпочках вышла из детской: близнецы наконец заснули. Как всегда, она прочитала им сказку при свете ночника, сидя на ковре между двумя кроватками. Чаще всего первой засыпала Ханна, а Люк – спустя несколько минут.
Она вернулась на кухню и увидела, что Скотт уже стоит за разделочным столом. Аккуратно нарезая картошку кружочками и бросая их на сковородку, он не заметил, как она вошла. Если он рано возвращался домой, то с удовольствием занимался ужином или купал близнецов.
– Налить тебе вина? – предложила Кейт.
Жить со Скоттом, быть его женой и матерью его детей – все это наполняло ее счастьем, которому она до сих пор не могла поверить. Ей казалось невероятным, что этот мужчина, о котором она еще девочкой столько мечтала, ни на что не надеясь, мог страстно влюбиться в нее и просить стать его женой.
Обернувшись, он с улыбкой кивнул, а пока она наполняла бокалы шардоне, сообщил:
– Я приготовил салат и запек в духовке утиные окорочка. Как видишь, я вполне могу справиться.
– Может быть, и все-таки мне ужасно не хочется оставлять тебя одного.
– Всего на три дня, Кейт! Ничего страшного не случится ни со мной, ни с детьми.
Темно-синие глаза, правильные черты лица и высокая, стройная фигура делали Скотта неотразимым. Он все еще был похож на того юношу, которого она впервые увидела десять лет назад, только приехав в Шотландию. Кейт с первого взгляда попала под его обаяние, тем более что он относился очень тепло к растерянной девочке-подростку, которую ему неожиданно навязали вместе с ее братьями.
– На нашу няню вполне можно положиться, дорогая. И я постараюсь быть дома как можно больше.
Кейт знала, что он очень занят; управление двумя винокурнями не оставляло ему времени ни на что другое. Но она не сомневалась – он сделает все возможное, чтобы вырваться домой. Скотт обожал близнецов и к тому же никогда не давал легкомысленных обещаний.
– Поезжай спокойно, Кейт. Повидаешь Францию!
Ей надо бы радоваться, но радости не было. На эту поездку ее уговорил Скотт, уверенный, что она мечтает о ней, но на самом деле Кейт совсем не скучала ни по Франции, ни по своему брату Джону, хотя и считала вполне естественным отозваться на его просьбу о помощи.
– Почему Джон не поговорил с Джорджем или с Филипом? – спросила она уже в который раз. – С ними он был гораздо ближе, чем со мной.
– Наверняка боялся, что они его осудят.
– Скажи лучше, что он считает их предателями, потому что они тоже остались в Шотландии!
– Ты самая добрая в семье, и Джон прекрасно это понимает. Он постарается тебя разжалобить, не слишком ему поддавайся.
Он приподнял крышку над сковородкой, но она выскользнула и с грохотом упала на плиточный пол. На мгновение оба задержали дыхание. Через несколько секунд в детской поднялся плач.
– Ой, прости, – пробормотал Скотт.
– Лишний повод напомнить тебе, что нам здесь тесновато, – с улыбкой ответила она.
– Кейт!
Стараясь сдержать досаду, он посмотрел ей прямо в глаза и покачал головой.
– Если это для тебя так важно, давай поговорим, – сказал он, сдаваясь. – Но сначала я зайду к детям.
Разговор о том, что квартира стало для них мала, возникал постоянно. Скотт предлагал продать ее и найти более просторную, но Кейт думала о другом. Она мечтала вернуться в Джиллеспи, считая его идеальным местом для детей. Скотт там родился и обожал родной дом – элегантный викторианский особняк, расположенный между морем и холмами, однако он и слышать не хотел о том, чтобы жить в нем вместе со своей тещей. Это была запрещенная тема, и стоило жене намекнуть на такой вариант, как она словно наталкивалась на глухую стену. Это была их первая размолвка, но очень серьезная. В глазах Кейт возвращение туда сулило одни выгоды. Океан в двух шагах, бескрайняя равнина до самого горизонта, просторный дом, в котором каждый мог чувствовать себя независимо, и особенно окружение семьи с отцом Скотта, матерью Кейт, обожаемой тетей Мойрой и незаменимым кузеном Дэвидом. Вся эта родня, которая предпочтительнее любой няни, создала бы вокруг детей защитную стену, а Кейт смогла бы найти работу преподавателя. Несмотря на рождение близнецов, она не бросила учебу и даже успешно закончила университет: Скотт сделал все, чтобы облегчить ей эту задачу. У нее были сложные периоды, но все-таки она получила диплом, и теперь хотела преподавать сама. Скотт был согласен, он во всем был с ней согласен, за исключением возвращения в Джиллеспи. Это было тем более абсурдно, что он сам очень страдал от того, что не жил
