Запорожцы! Низовые или сечевики, как их называли на Украине.
Своеобразное мужское сообщество, братство, возникшее к концу XV века близ устья Днепра на ничейных тогда «диких» землях. Братство отчаянных храбрецов, лихих голов, порвавших со своим кругом, ценящим превыше всего личную свободу и честь!
Не признавая над собой никакой власти, кроме принятых большинством голосов казаков, законов Коша, запорожцы твёрдо отстаивали православную веру на украинских землях и защищали южные границы Речи Посполитой от татарских и турецких нашествий.
Но отношение к запорожцам на Украине было противоречиво. Украинское дворянство-шляхта, их недолюбливала за дерзкий нрав и независимость. Но часто использовала казаков в своих постоянных сварках за власть. Правившие страной польские магнаты сечевиков вообще терпеть не могли за непокорность и защиту православия. Но нуждались в их силе и воинском искусстве, в борьбе против постоянно грозивших Польше мощнейшей Османской империи и Крымского ханства. Простой народ, из недр которого казаки в большинстве своём и происходили, любил их за храбрость, защиту веры и презрение к «панам». Но побаивался крутого нрава сечевиков…
Считая себя «лыцарями», людьми чести и воли, запорожцы презирали «чёрный» крестьянский труд и свысока относились к «холопам». В мирные времена – обычно весенне-зимний период, когда основная масса сечевиков расходилась по домам, соседство с ними было сущим наказанием для жителей сёл и местечек на Украине. С утра до вечера, просиживая в шинках, казаки поглощали огромное количество спиртного и гуляли вовсю!
Обычным явлением были погромы и дебоши, устраиваемые запорожцами. Задеть на улице богато разодетого пана, двинуть по физиономии из-за пустяка своего соседа-мужика или затащить при случае девку на сеновал – всё это для сечевиков считалось банальным времяпровождением.
Поэтому мещанское население и польские власти облегчённо вздыхали, когда к концу весны низовые вдруг дружно прекращали гулять. Смиренно шли казаки в церковь, где искренне каялись во всех своих больших и маленьких грехах. И, получив благословение от священника, уходили на юг, за пороги на Сечь!
Значит, вновь будет дерзкий набег на татар или турок. Значит, вновь где-то далеко будут сверкать сабли, и литься ручьём молодецкая кровь…
Такими и остались в памяти народа запорожские казаки: и немного пираты и разбойники, и рыболовы, и охотники, и храбрейшие в мире воины, отстаивашие родную землю от разного рода врагов!
Вот им, моим славным предкам казакам Славного Войска Запорожского Свирепого и посвящаю эту книгу.
Что-то свистнуло и дед Микола, захрипев, плавно опустился на колени. Ярко-жёлтый соломенный брыль свалился с головы старика, обнажив длинный седой оселедец. Стрела, ещё дрожа жёстким чёрным оперением, торчала из его горла. Окаменев, Иван смотрел на тоненькую алую струю, быстро заливающую рубаху-вышиванку своего деда.
– Диду, диду… – хлопец, отбросив вожжи, кинулся к нему и обхватил ещё тёплое тело обеими руками.
– Визг и дробный стук копыт резко ударили в уши. Смуглые всадники, в остроконечных лисьих малахиях и овчинных чекменях дико вопя, крушили всё вокруг себя кривыми саблями:
– Татары! Татары! Рятуйся хто може! – люди в панике заметались по улицам и дворам, жалобный вой и крики ужаса поднялись над селом. Женщины хватали детей и пытались укрыться в погребах и овины. Мужики – кто бросился прятать своё добро, кто просто топтался на месте, не зная, что делать. Некоторые взялись за топоры и вилы, но было поздно. Низкорослые лохматые татарские кони, казалось, возникали из ниоткуда, вмиг заполонив улицы. Схваченные арканами падали на землю люди, плавали в лужах крови тела тех, кто пытался сопротивляться…
