К концу декабря Натка вдруг поняла, что окончательно выдохлась. Нет, разумеется, своей новой жизнью она была довольна. Даже очень. Замужество, которого она так страшилась, имело массу положительных моментов, в первую очередь, конечно, благодаря Таганцеву. Добивавшийся ее несколько лет Костя к своему статусу мужа относился крайне серьезно, а потому впервые в жизни Натка чувствовала себя за надежной мужской спиной, и это ощущение, что за тебя кто-то отвечает, несет ответственность, оказалось неожиданным, а оттого вдвойне приятным.
Настя, ради удочерения которой Натка, собственно говоря, и выходила замуж, оказалась совершенно беспроблемным ребенком, насколько это вообще возможно. Натку она обожала, Таганцева боготворила, за старшим братом Сенькой ходила хвостиком, никогда не капризничала и ела все, что дают.
Вот только вся нервотрепка, связанная с ее удочерением, судебным процессом, расследованием, выводящим «на чистую воду» непутевую Настюшкину биологическую мать, постоянные поездки в Энгельс, подготовка к свадьбе[1], а потом еще и тяжелый грипп, который они в середине декабря перенесли всей семьей, привели к тому, что к Новому году Натка чувствовала себя выжатым лимоном, пропущенным через двойной отжим и еще высушенным до полного «обессочивания».
Вставать по утрам было сущей каторгой. Для того чтобы привести себя хотя бы в минимальное рабочее состояние, требовалось несколько чашек кофе, а часам к трем дня Натке казалось, что уже наступил поздний вечер, ведь больше всего на свете ей хотелось лечь в кровать, накрыться одеялом, свернуться в уютный клубочек и уснуть. И не просыпаться до весеннего солнышка. Солнышка катастрофически не хватало в Наткиной жизни. Но как говорили в одном анекдоте: «Теперь лето только за очень большие деньги!» Приходилось мечтать во сне, ибо море приходило к ней теперь только там. Потому и хотелось только в люльку!
Вместо этого требовалось соблюдать рабочие дедлайны, готовить еду на вдвое увеличившуюся семью, забирать из детского сада Настюшу, которую туда неожиданно быстро взяли, и проводить вечер, следя за тем, чтобы внимания хватало на обоих детей, да еще и на вернувшегося с работы мужа. Другими словами, моральное состояние у Натки было отличным, а вот физическое оставляло желать лучшего. Ей казалось, что она прекрасно справляется со всеми сложностями и не подает виду, как устала, а потому Натка крайне удивилась, когда в один прекрасный день Таганцев, дождавшийся, пока дети лягут спать и они останутся наедине, закрыл дверь кухни и строго сказал:
– Наташа, тебе надо отдохнуть!
– Что? – удивилась не ожидавшая ничего подобного Натка. – Что ты имеешь в виду? Пораньше лечь спать, что ли?
– Я имею в виду, что тебе нужно съездить в отпуск на недельку, чтобы отдохнуть от повседневной рутины и восстановить нервную систему после всего того, что тебе пришлось пережить за эти осень и зиму.
– Что значит мне? – снова удивилась Натка. – По-моему, мы с тобой вместе проходили через все бюрократические процедуры и суды, связанные с удочерением Настюши, а ты еще и целое расследование провел. Да и повседневная, как ты выражаешься, рутина у нас с тобой одинаковая, не говоря о том, что работа у тебя более сложная и опасная. Так что не очень понимаю, с чего это я как-то по-особенному устала и почему я должна ехать в отпуск без тебя.
– Потому что меня сейчас никто в отпуск не отпустит, да и выехать из страны с моей работой проблематично, а теплое море сейчас только за границей, к сожалению, – пояснил Таганцев спокойно.
То есть речь шла, оказывается, еще и про море. Неожиданно сны начали сбываться?
