Название: Краунбург
Расстояние до Земли: 98 световых лет
Обитаемость: не подтверждена
Моя служба в рядах пилигримов начиналась на планете Краунбург, о которой я знал только, что она далеко и что ничего интересного там нет. Вместе со мной для отправки на Краунбург снарядили еще несколько пехотинцев – молчаливых и погруженных в себя; я с трудом вписывался в их мрачные ряды, им не хватало только чернеющего стяга и окровавленных доспехов для полноты образа. Может быть, они и грезили этими атрибутами, а я нет.
Краунбург я представлял другим, точнее каким угодно, только не затянутым в бесконечную парчу океана. Океан на Краунбурге неподвижен и прозрачен, как застывшая стеклянная глыба. Он тянется от горизонта до горизонта и дальше, туда, куда не достает взгляд и воображение. Иногда кажется, что он никогда не закончится и намного раньше закончишься ты.
На Краунбурге есть вода, но нет разумной жизни. Биологи докладывают о нескольких видах микроорганизмов, обнаруженных ими в толще океана, но не более того. На Краунбурге почти нет суши, если не считать безымянного острова средних размеров, захлебывающегося в бурной растительности. На этом острове мы и высадились с целью охраны неких рубежей от «посторонних». Кто и зачем может прибыть на Краунбург и попытается нарушить эти границы, не cообщалось. Измельченный и выровненный военной муштрой, я не задавался лишними вопросами. Скорее всего, речь шла об охране опорной базы пилигримов или какого-нибудь научно-исследовательского комплекса. Скука и уныние.
Однако заскучать мне не дали, потому что казармы, в которых мы поселились, кишели невероятными слухами и пересудами касательно нашей миссии и ближайшего будущего. В большинстве из них фигурировал какой-то Плод, который якобы произрастает на острове и о котором пилигримы очень пекутся. Поговаривали, что те, кому удалось намеренно или случайно засвидетельствовать его существование, тут же высылались с Краунбурга восвояси или даже еще дальше. Плод был единственным в своем роде, и от него чуть ли не зависела судьба всей планеты. Вероятнее всего, имелось в виду – присутствие на планете пилигримов.
На Плод, по словам дозорных, многократно покушались, но никому не удалось приблизиться к нему на достаточное расстояние, чтобы, по крайней мере, как следует его разглядеть, не то что прикоснуться. Те, кто жил в казармах, составляли только внешний радиус защиты Плода, но была еще некая сверхсекретная группировка часовых, которые дежурили в непосредственной близости от Плода. У них был один-единственный приказ – стрелять на поражение.
Плод, утверждали дозорные, был необычайной красоты, и этой красотой якобы питал окружающее пространство.
Все эти разговоры не очень-то меня впечатляли, больше нервировали. Я думал: а как это – питает окружающее пространство? И зачем эта секретность, толпы часовых на богом забытой планете, режим радиомолчания и прочие таинственные нюансы? А еще я думал о том, как поведу себя, если однажды найду Плод. Останусь ли я наблюдателем или потянусь навстречу, обрекая на изгнание с Краунбурга и прочие неприятные последствия?
Моя работа состояла в том, чтобы не задремать на своем уютном наблюдательном пункте и по возможности вовремя среагировать на появление чужака. На это событие я уповал с первых дней, потому что только оно могло спасти меня от безделья и угнетающего незнания. Я бы, пожалуй, даже не стал бы сразу предпринимать меры по задержанию пришельца, как следовало поступить, а сначала с пристрастием расспросил бы его, зачем он здесь и что он знает о том, чего хочет. У него было что сказать мне, это очевидно, потому что если бы он руководствовался одними догадками, то наверняка отказался бы от своей затеи, слишком рисково и недальновидно.
