Раздел 1
Над районом поплыл яркий и задорный перезвон колоколов. В вечерних сумерках незамысловатая мелодия лилась над землей, сплетаясь с легким снежком в волшебные кружева. Казалось, что хрустальные ноты искрились в последних лучах заходящего солнца. Вот только, разлетаясь во все стороны, звук быстро терялся в изломанных улицах, обрамленных высотками центра. Мегалополис с жадностью пожирал колокольные звуки, огрызаясь в ответ ревом дизелей, свистом турбин и гулом оголтелой толпы.
Илья поднял взгляд на высокую башню центрального храма, с которой и лилась такая милая его сердцу мелодия. Ухмылка сама наползла на губы. Где-то там, на высоте полутора десятков метров, сейчас “танцевал” молодой паренёк-пономарь. Когда-то и сам Илья был на его месте. Да и чего греха таить, с радостью бы там и остался. Вот только судьбой молодому парню было уготовано совсем иное. Порой, он задумывался, а стоила ли игра свеч? Может, нужно было сбежать, укрыться где-нибудь в глухом селе на Урале, да прибиться к покосившейся церквушке?
В самые тягостные минуты своего одиночества, наедине с бутылкой рома, он лелеял эти мысли, смакуя каждую деталь. Как будет называться село? Что-то простое. Пугачевское или Засечное. Какого цвета будет церковь? Конечно же вишнево-красная, из неоштукатуренного старинного кирпича. Обязательно с помидорно-алыми заплатками новых синтез-глиняных блоков. Илья даже согласился бы восстановить ее. Потихоньку, по чуть-чуть. Благо в деньгах стеснения не было – за время службы на личном счете накопилось изрядно сибов. Тратить их особо было не на что. Вот только вслед за вечером мечтаний приходило жесткое похмельное разочарование утра. Парень понимал, что просто так от своей ноши он не отделается. Болезненное чувство ответственности и долга, взращенное в нем, не позволит.
Затянувшись в последний раз, Илья щелчком отправил выкуренную до самого фильтра самокрутку в уличный утилизатор. В груди зародилось смутное чувство беспокойства. Не то, чтобы оно сильно беспокоило, но все же поминутно робко напоминало о себе. Словно сердце обернули шелковым платком и чуть-чуть стянули. Илья глубоко вздохнул сквозь зубы, впуская в легкие свежий морозный воздух, и нырнул в небольшой домик на храмовой территории. За узким шлюз-тамбуром, оказалась освещенная болезненным желтым светом приемная. Тут царила духота и жар, а смолистый запах ладана буквально придавливал к полу.
Быстро оглядевшись, Илья стянул свою полётную кожанку, оставив ее на вешалке у входа. Небольшую кожаную сумку-планшет, он вновь перекинул через плечо, а затем закатал рукав свитера и прилепил на кожу правой руки легкий пленочный Наладонный ЭВМ. Эта процедура давно стала такой же естественной, как дышать.
Молодой дьячок бросил на гостя колючий взгляд и едва заметно поморщился. Да, Илья тут не нравился никому. Особенно церковники были “в восторге” от его манеры одеваться. Вот право слово, кому какое дело?! Однако, свободный бежевый свитер крупной, расхлябанной вязки, серые, плотные джинсы и добротные полувоенные берцы, вызывали чуть ли не аллергическую реакцию у всех обитателей храма. Ну, да ОН им судья, а Илье уже давно плевать на чужое мнение.
До скромного дубового стола с мельничным холодисплеем, было ровно три шага, Илья давно запомнил сей факт. Пожалуй, он бывал в этой приемной даже чаще чем дома. Аппарат на столе тоненько жужжал, безумно крутя своими восемью светодиодными линейками, и проецировал в воздухе объемный рабочий стол. Легкий ветерок от его вращения колебал длинные засаленные локоны дьяка. Илья уверенно подошел к столу и навис над его хозяином. Дьяк же предпочел не поднимать свой взор, пялясь прямо перед собой в никуда. Его ладони, закованные в старенькие визиоперчатки опустились под стол, уходя из зоны действия ИК-камер ЭВМ. Воцарилось неловкое молчание. Здороваться дьячок, похоже, не спешил. Илье отчаянно захотелось съездить по его надменной роже чем-нибудь тяжелым, однако он сдержался и приветливо, но криво улыбнулся.
