Пролог
Неистовая погода заглушала мирные мгновения, подаренные летом. Еще вчера, маленькие улочки полнились беззаботно гуляющими людьми, спрятавшимися теперь под крышами разных заведений, скрывающих своих гостей от бесконечного дождя. Люди смотрят в окна, бросают взгляды на первое проявления могущественной осени, и их мысли невольно окрашиваются красками апатии и депрессии. Будто пришел конец существования. Всё исчезает для них под тоннами дождя, яростно бросающегося на двускатные крыши пошарпанных домов, заключенных в границы города Монорми.
Местный уголок мирной жизни находится в глубоком лесу, куда ведёт единственная дорога, соединяющая поселения с проложенной рядом многофункциональной трассой. По ней проносятся тысячи душ, но лишь единицы из них знают о запечатанном лесной грядой, сплоченном поселении, объединённым одной историей.
На фоне огромных гор, опоясывающих границу однотипно сложенных строений, сбежавшие от неведомых угроз прародители, заложили первые фундаменты, выросшие спустя несколько столетий в маленький городок с населением двадцать тысяч человек. Истинные причины, от которых убегали несколько сотен людей, остались неизвестны их потомкам. Они не ведали, что сотворили их прародители, да это было и неважно, ведь совершенные некогда поступки поспособствовали созданию города, где сейчас, разбушевавшиеся природа неустанно заглушала чувство расслабленности, принесённое тихими летними вечерами.
Яростные воды барабанили однотипные мотивы, порождающие бесконечные диалоги, наполняющие развлекательные заведения. Тысячи душ погружались в обсуждения всевозможных тем, касающихся не только их, но и всего города в целом.
– Слышала, как эта старая карга завывала ночью? – спросила одна женщина другую.
– Конечно, я всю ночь не могла из-за этого уснуть! – ответила вторая, изображая гримасу отвращения.
– Помяни мое слово, ее песнопения не доведут не до чего хорошего. Эта явная дьявольщина!
– Может она просто сумасшедшая?
– Нет, я, думаю, она что-то скрывает, как мой сосед.
– А! Это тот, что заглядывается на тебя?
– Да-да, мерзкий тип.
– Это всё из-за твоей красоты.
Громкий, неискренний смех укрыл мысли обеих от необходимого проявления.
– Слышала о той, что забеременела от офицера, оставшегося в городе на пару дней? – успокоившись, спросила женщина, поднявшая тему о обезумевшей старухе.
– Кончено! Весь город об этом трубит.
– И что ты думаешь? Этот обрюхативший донжуан, даже не отвечает на отправленные письма.
– Да быть того не может! – поддельно удивилась женщина.
– Да-да, вот такие нынче мужики!
Обе женщины задумались. Они будто перебирали бесконечные темы в своей голове, пытаясь выбрать наиболее интересную.
– Ну уж лучше такой, чем этот псих, живущий в поместье Блаунтов.
Женщин обдало неприязнью, которую они скинули демонстративным потряхиванием.
– Слышала он недавно вновь закупился огромным количеством еды. Зачем ему столько?
– Ты разве не знаешь? – удивленно спросила вторая женщина, делая голос на несколько тон ниже. – Он опять чем-то занимается, и я уверена, что это вновь на нас скажется.
– Мне и прошлого раза хватило, когда пропал мой кот.
– Думаешь это был он?
– Кончено! Кто же кроме него? Скорей всего скормил его какому-нибудь демону.
– Я слышала, что в округе вновь пропадают люди.
– Неужели? Опять?
– Да! Я думаю, всем очевидно, что именно в подвалах того особняка держат их тела. Я не раз слышала крики, проходя за несколько метров от обшарпанных стен.
– Когда эта напасть отпустит наш город?
Женщины еще долго сидели в лучах притягательного тепла, исходящего от нескольких обогревателей, стоящих в углах большего кофе. Помимо двух немолодых обсуждающих дам, в кафе сидели несколько десятков людей, скрывающихся от обезумевшей погоды. Они мирно попивали кофе, ели свои обеды и обсуждали тысячи тем, необъяснимым образом стекающихся к одному обезумевшему человеку, живущему за границей их мира.
