Лучи утреннего солнца прорывались сквозь плотный тюль, пытаясь
развеять полумрак комнаты. На полу валялась разбросанная одежда,
напоминая об урагане, пронесшемся между ее владельцами. На
спутанных простынях лежали двое – хрупкая блондинка и плечистый
брюнет. Оба немного затуманено смотрели вверх и молчали. Парень не
выдержал первым, перевел взгляд от столь занятного потолка на свою
соседку по ложу.
– Ну и зачем ты это сделала, Инга? – недоуменно спросил он. –
Почему именно я? Ладно, я не особо соображал, но ты… – растерянно
потер виски. – Какого черта ты меня не остановила?
Девушка как ни в чем не бывало передернула хрупким плечиком,
стянула с кровати простыню и только потом соизволила ответить:
– Захотелось.
– То есть вот так вот просто – захотелось? – ошарашенно
переспросил юноша, пытаясь в очередной раз постичь это странное
существо рядом с собой.
– Яр, а зачем усложнять? – улыбнулась Инга. – Просто захотелось,
и я не вижу в этом желании ничего страшного. И, ради бога, убери со
своего лица выражение: «Что же я наделал?». Ничего криминального не
случилось.
– Прости меня. Это я во всем виноват. Ты ведь…
– Возраст согласия с шестнадцати лет, – хмыкнула блондинка. – Я
его уже миновала, ты – тем более. Не надо раздувать трагедию. Было
и было. Я не собираюсь кидаться к брату с воплями, что ты меня
соблазнил. Ты, надеюсь, с покаяниями к нему тоже не бросишься.
– Инга! – повысил голос он.
Она лишь закатила глаза. Так всегда, чуть что – снова начинает
ее воспитывать. Давно мог бы понять, что это бесполезно, ее уже
даже ремень не спасет. Хотя… нет, стоит обойтись без пошлых
фантазий.
– Что Инга? – захихикала она. –Тебе самому не кажется довольно
странным, что ты читаешь мне нотации в полностью обнаженном
состоянии? Или это попахивает ролевухой?
– Инга! – почти прорычал Ярослав. Что ж, лучше так. Пусть
злится, но не пытается проанализировать ее поступок. Ни к чему
хорошему эта разбивка на атомы не приведет. Так, цели добились, из
себя тоже вывели. А теперь лучше сбежать, пока не прибили. И пока
сама не потеряла маску спокойствия.
– А, ну значит, не находишь, – она подобрала с пола короткое
платье, в котором вчера оказалась в его комнате, нашла белье и
стала одеваться, стараясь не обращать внимания на взгляд, которым
ее пожирал собеседник. Казалось, он всерьез размышлял над выбором:
придушить ее или завалить на кровать и заняться более интересными
вещами. Но последнее он точно не выберет, а жить она еще хочет.
– Ярик, да не переживай ты так, – Инга, уже полностью одетая,
наклонилась и легонько поцеловала его в губы. – Что было, то было,
– повторила она. – Обойдемся без рефлексий? – и покинула комнату,
легко покачивая бедрами.
А Ярослав, сжимая кулаки, ошарашенно смотрел ей вслед. Он знал
ее много лет, но так и не смог понять это странное существо по
имени Инга Лаврецкая со взглядом невинной девочки и взбалмошным
характером ведьмы. С восьми лет она преподносила ему сюрпризы, вот
только вчерашний поступок переплюнул все предыдущие. И что теперь
делать? Как себя с ней вести и, главное, как смотреть лучшему другу
в глаза? Где вчера был дурацкий мужской кодекс? И зачем она вообще
это сделала? Тысячи вопросов и ни одного ответа. В раздражении и
злости на самого себя он ударил кулаком по подушке, которая все еще
хранила запах девушки. А потом и вовсе скинул ее на пол. Туда же
полетела и простыня с едва заметными пятнами крови.
А где-то совсем недалеко уверенная в себе взбалмошная ведьма
устало прислонилась к двери комнаты. Даже не попытался остановить.
Ну что ж, тем лучше. Не хотела она видеть его виноватого взгляда и
рассеянного бормотания. И еще сильнее опасалась, чтобы он из
чувства вины будет пытаться строить с ней отношения. Пусть у нее и
странное понимание слова «гордость», но того, что произошло этой
ночью, она хотела, а вот навязанной любви – нет. Так что пусть
будет все, как раньше. Она переживет.
