Через три месяца после свадьбы (жили мы тогда в однокомнатной съёмной квартире) я устроилась работать поваром в столовую свиноводческого комплекса. Вернее сказать, меня взяла под своё крыло золовка (сестра мужа) Валентина, которая была заведующей. Она же и научила неплохо готовить.
В 1996 году у меня родилась дочка Виктория.
Заочно я выучилась на бухгалтера.
Тогда наша столовая № 2 находилась на первом этаже трёхэтажного здания конторы свиноводческого комплекса. Когда столовую № 2 закрыли и осталась лишь одна – столовая № 1, рабочих сократили, в том числе и меня, то я, просидев несколько месяцев на бирже, устроилась в Кадетский корпус МЧС поваром и проработала там больше года.
Поиск места под солнцем. 2002 год.
Работая поваром в Кадетском корпусе, который находился в нашем посёлке, всё чаще стала задумываться над тем, кто я и чего вообще добилась в жизни? Поразмыслив, поняла, что спокойно могу пойти выше – на это даже имеется бухгалтерское образование – и оставить нелюбимое столовское дело, чтобы наконец пересесть за стол с бумажками и компьютером.
Мы тогда уже с семьёй жили у Валентины.
Мой муж Кирилл – голубоглазый шатен, среднего роста, крепкого телосложения, обаятельный, общительный молодой человек, обладающий чувством юмора и старше меня на целый год, – работал в охране. А шестилетняя дочка Виктория, симпатичная девочка с карими глазами и с волнистыми, соломенного цвета волосами, спускающимися до самого пояса, посещала садик.
Я думала-думала и наконец решилась: получила расчёт и поехала в бухгалтерию свиноводческого комплекса, где когда-то работала поваром.
Как только переступила порог означенной конторы, на меня тут же нахлынули воспоминания.
На обед в столовую № 2 к нам приходили сотрудники из бухгалтерии, начальство, зоотехники и некоторые рабочие. Какие же это были напряжённые и волнительные дни!
Кипиш начинался с раннего утра, и казалось, что этот день никогда не закончится. Беготня, суета, переживания. Ноги сновали по кухне от плиты к железному столу, от стола – к раковине, к духовке и снова к столу. Хотелось всё бросить и бежать куда глаза глядят, но руки и ноги словно отделялись от души и сами по себе выполняли всю работу автоматически – как говорил всегда мой муж, на автопилоте. Может быть, потому, что мне эта работа не доставляла никакого удовольствия? Правда, наслаждение я всё-таки испытывала, когда ела вкусные салаты, стряпню, мясные блюда. Это, пожалуй, самое приятное, что происходило со мной в столовой. Вес я никогда не набирала, всегда была худой и жилистой, в отличие от моих коллег, которые явно старались ограничивать себя в еде. Мне очень часто приходилось слышать в свой адрес: «Боже мой, столько много ест, а всё такая же худая. Нам бы твой обмен веществ! А тут только понюхаешь еду – и уже вес набираешь». Это верно, покушать я любила, да и с обменом веществ у меня было всё в полном порядке.
Так вот, когда подходило время обеда, моё волнение усиливалось. Я знала, что придётся стоять на раздаче и выслушивать неприятные слова от женщин-бухгалтеров типа: «Ваш суп, похоже, несколько жирный», «В салат положили слишком много майонеза», «Голубцы вообще в наваристом бульоне плавают», «Мясная поджарка пропиталась салом», «А котлеты так ужарились, что стали совсем маленькими». Эти привередливые дамы всегда были чем-то недовольны и брали гарнир да суп по полпорции. Но, несмотря на то что ели они мало и больше постное, всё равно выглядели довольно упитанными.
Как-то раз коллега Лара сказала:
– Бухгалтеры тут возмущаются, привереды эдакие, по полпорции берут, а в кабинете у себя сало солёное едят с хлебом и картошкой. Я сама видела.
– А ты думала, они воздухом накачаны, – ответила работница Лида. – Они только у нас пальцы гнут, показывают, мол, какие культурные, а сами целый день только и делают, что постоянно жуют.
