Софья с силой зажмурилась. Больше всего она желала, чтобы
произошедшее оказалось просто неприятным сном. Но распахнув глаза,
девушка увидела ту же картину. Больничная палата, бьющее в окна
солнце. На соседней кровати молоденькая блондинка подводила глаза.
И куда она здесь прихорашивается?
- Соонь! – словно прочитав ее мысли, позвала соседка.
- Ммм?
- А ты замужем?
- Нет.
- Хм… А лет тебе сколько?
- Двадцать семь.
- Ничего себе… - покачала головой та и приготовилась выдать свой
вердикт о Сониной жизни.
- Егоза, - перебила ее лежащая на койке в углу пожилая женщина,
- оставь в покое девчонку, ее только вчера привезли с ушибленной
головой. А ты лезешь со своими глупостями.
- Вообще-то, не глупости, - отмахнулась миловидная пациентка, -
в отделении куча симпатичных врачей. Наш лечащий, Миша… Господи,
какой милый!
- Ты еще скажи заведующий отделением, - не отрываясь от книги,
произнесла пенсионерка, - наш врач – женщина. А парень – практикант
простой.
- Баб Зин, мне без разницы. Главное – симпатичный и умный. Явно
далеко пойдет! А я не хочу старой девой остаться.
Она покосилась на Соню. Но той было все равно.
- Зинаида Павловна я, - поджала губы старушка, - господь миловал
от таких внучек.
И окончательно уткнулась в книгу. Блондиночка надулась и
принялась мазать губы розовым блеском. Соня лежала, стеклянным
взглядом смотря перед собой.
Шаги в дверях палаты заставили их всех повернуть головы.
- Здравствуйте! – произнес щуплый молодой человек в белом халате
и деловито поправил рыжие волосы.
- Здравствуйте, Михаил…эмм…кхм… - блондинка попыталась
выделиться из нестройного ряда приветствий, но напрочь забыла
отчество доктора.
- Григорьевич, - важно добавил он и прошел в помещение. Из-за
его спины появилась фигуристая брюнетка.
- Алка! – выдохнула Соня. – Ты как сюда попала? У нас же
обход.
- Спокойно, Смирнова, - взмахнула рукой молодая женщина. – Мне
можно.
Она кинула лукавый взгляд на практиканта. Его почти прозрачные
кончики ушей порозовели.
- Я подожду, пока тебя осмотрят, и побеседуем, - лицо подруги
Софьи стало серьезным.
Михаил Григорьевич преодолел смущение и быстро задал нужные
вопросы Соне. Записав что-то в журнале, он переключился на
других.
- Я поговорила с врачом, - зашептала Алла, придвинувшись к
подруге вплотную, - тебя через три дня выпишут. Что делать-то
думаешь?
- Не знаю… - Соня поежилась.
- Значит, за тобой реально следили. А я сначала не верила. Чего
им надо было?
- Требовали наследство бабушки, бред…
- А бабуля тебе что оставила?
- Да ничего, Ал. Она сама еще двадцать лет назад влезла в долги,
когда ее подставила подруга. Даже квартиру разменивала.
- Может, они квартиру хотят отобрать?
- Жилплощадь бабушка давно на сына перевела, моего отца. Он
сейчас там живет со второй женой и детьми. А она доживала в частном
пансионате для стариков, там и умерла. Мне отец позвонил, просил
забрать ее вещи, пока сам суетился с похоронами. Там была небольшая
сумка тряпок.
- А драгоценности?
- Ничего. Серебряный крестик да пара маленьких икон.
- Дорогие?
- Не думаю. Таких в каждой церковной лавке полно. В пансионате
на первом этаже была такая, она там и купила, думаю.
- Черт знает что… Теперь ведь тебе страшно по улицам ходить.
Вдруг опять полезут? Или вообще прибьют. Уже по башке
шандарахнули.
- Они испугались просто. Там кто-то из подъезда выходил, а я
закричала. Вот и оглушили.
Но подруга Софьи только покачала головой.
- Ал, бесполезный разговор. Ну куда я денусь? Мне работать
нужно.
- Вот об этом я и хотела поговорить. Я, кажется, знаю выход, -
она покосилась на навострившую уши блондиночку, - только пошли,
выйдем в коридор.
Девушки вышли из палаты. Алла уверенно застучала каблуками. Соня
плелась рядом, шаркая тапочками и кутаясь в серую растянутую
кофту.
