Из подъезда панельного дома на Смоленской набережной выбежал невысокий молодой человек, по виду которого можно было догадаться, что он опаздывает на какую-то важную встречу. Разлетающиеся чёрные брови сведены от напряжения, взгляд устремлён вперёд, а безошибочность выбора поворотов: под арку, затем налево и вдоль набережной, к метро «Приморская», – убеждала внимательного прохожего, что парень местный.
Но никаких прохожих на тот момент поблизости не было, так что наблюдать за Гриней – так звали молодого человека – было некому. На самом деле он никуда не спешил, его просто вынесло на крыльях скандала в осеннюю морось серого питерского денька, и он ещё сам не знал, куда направит стопы. По большому счёту, ему некуда было податься. К отцу в мастерскую? Нет, тот не любит, чтобы без предупреждения, да скорее всего, красит, и телефон отключён.
Скандалы с матерью стали обычным делом, но последнее время к ним добавилась череда мелких и крупных неприятностей, так что выдержки уже не хватало, и Гриня срывался. Вот так, как сейчас – убегал из дома и мотался по городу или отсиживался в подвальчике у азербайджанцев, если хватало денег на кофе.
Неприятности преследовали Гриню с начала года. Взять хотя бы затянувшийся развод матери с Витусом, за время которого неприязнь к отчиму, давняя и взаимная, переросла в открытую вражду, измотавшую обоих. Или неприкрытое преследование учителями в школе, с одной лишь целью: непременно избавиться от него после девятого класса.
Но была ещё одна проблема, пожалуй, самая главная, о которой Гриня думал не переставая и решения не находил. Деньги, будь они неладны! Вернее, их отсутствие. Без денег жизнь останавливалась. Хорошо, что мать пока не попрекала едой и одеждой, что ему было, где преклонить голову – то есть «хлеб» поступал, а вот «зрелищ» явно не хватало. Иногда ему просто некуда было податься. Дома скандалы, в школе – запущенные предметы и общение с себе подобными, то есть с такими же кандидатами на вылет.
Оставалась улица. Но это так, фигурально – улица. На самом деле было несколько вполне уютных и доступных местечек, где порой удавалось неплохо провести время. Но везде без исключения требовались деньги, которых не было. Только одна вещь ещё могла достаться даром – это чтение книг. Библиотеки – приличные, годами собираемые – имелись как у отца, так и дома, и Гриня, читающий запоями, был забит под завязку разного рода знаниями. Они перебродили, выстоялись и сами собой разнеслись по многочисленным ячейкам памяти. Это уже был не просто багаж знаний, а боевой арсенал. Личное войско, которое всегда стояло наготове. Только куда двинуть это войско?
Одно время в поисках смысла жизни он прибился к кришнаитам. Обзавёлся чётками из рудракши1, оранжевым дхоти2, которое носил поверх обычных джинсов, обрил голову, оставив на макушке косичку. Его можно было встретить в живописной группе, которая под ритмичный стук барабана, с пением «Харе Кришна3», проходила по улицам, появлялась в метро. С отсутствующим взглядом, перебирая чётки, Гриня двигался сомнамбулой и ничего вокруг не замечал.
Зимой кришнаиты разбрелись по комнатушкам благотворительных фондов и подвизались кормить малоимущих жителей северной столицы дешёвыми блюдами из риса и овощей. Гриня с невозмутимым видом накладывал желающим порции горячей пряной еды то на углу 11-й линии и Большого проспекта, то у Дома кино, а иногда и вовсе где-нибудь на Ржевке, среди однотипных коробок панельных домов.
